shavzhen

В мире Ану два океана. Один великий водный, в который миндальной косточкой кинут единственный континент, и что там за окоёмом одни Инженеры ведают.
Второй – бескрайнее небо, в котором как над летним лугом насекомые роятся разнообразные летающие суда. А как иначе, если гор едва ли не больше, чем плодородных долин. Если богоподобные Инженеры, уходя со своего пикника, оставили немало своих игрушек, из которых «людишки» наловчились воспроизводить (но не постигнуть секреты искусства древних) далеко не все. Плывут в небесных просторах небесные города и летучий феррит – основа воздухоплавания. И много ещё чего оставили древние.
В этих декорациях стремительным вихрем разворачивается история Похищенного солнца.
Три героя, чьи судьбы переплетаются: Мария Гейц, Лем Декс, Леовен Алеманд и Севан Ленид. Каждый на своем заслуженном месте (сделаем вид что да). Учёный, два авиатора, офицер флота, авантюрист, пограничник, аристократ, парвеню и спецагент.
Что нас ждёт? В первую очередь полёты, приключения, риск, перестрелки, интриги, политика, тайны и недосказанность. А также идеальность людских отношений и надёжность дедовых обычаев, так упрощающих жизнь. Что нам покажут с первой же главы, а после не раз подкрепят иными примерами. И как-то даже удивляешься, что триединый Алькон не трясёт каждое поколение изнутри, и не сожрано соседями.
К прочтению рекомендуется залпом.

У читающего книгу, меня, не раз и не два, менялись оценки и ход мыслей об происходящем и его оценках, большую часть как личные, похороню в себе, являя лишь поверхностную рябь. От начала до конца в ней много наслоений, сее не упрёк, констатация, всё-таки писалась она не за пару месяцев, а значит каждый ход, каждый блик выношен, выверен и отобран и признан создательницей нужной.
Она весьма самоиронична, как отметил вперёд меня Ину-Буси-доно. Но я далеко не столь многообразован как он, даже не ронин, а так Кикутиё, свистнувший где-то родословную и потому не уловлю и четверти отсылок, а те что – да, неуверен, что угадал.
Прочитав, где осели эльфы, захотелось пошутить – где гибеллины, не истребили ли их пришлые? Однако читая далее желание отпало, это всего лишь мазок полотна.
Само название «Зеркала» ещё один мазок-ирония. Главная героиня – Мари, но уж точно не Сью. Да она попала, да она малозначительная у нас, там оказалась в центре внимания. Посланницей богини (размышление вырезано, ибо оно для себя). В обществе двух (а то и трёх) красавцев непрестанно её развлекающих. Неожиданной обладательницей некого бонуса.
Но! Это дразнилки. Мари не спешит покорять новый мир, стереть из памяти прошлое, не кладёт штабелями под ноги и в перины никого, ни гасит капризным щелчком мешающие звёзды. Это просто девушка из нашего мира, достаточно тёртая жизнью и умеющая дерзать себя, чтоб не забиться в уголок хныкать оказавшись чёрти-где и леший знает как. Не взбалмошная, не пугливая. Но сообразительная, осмотрительная. Такая, как надо, чтоб не быть съеденной и освоится. В неё веришь.
Ей (а уж тем более нам) не спешат раскрывать карт, развлекают, отвлекают, помогают отойти и по возможности устроится в новом мире, выпутаться. Это не карточный пасьянс, и если и шахматы, то не европейские, а скорее японские Сёги, где у каждой фигуры (а не только у пешки) есть изнаночная суть, где «съеденная» она может вернуться на доску, но уже на другой стороне. А в довершение: судьба любит кости.
Но пока фигуры расставляются, Алиса оглядывается и чёркает зажигалкой перед клювом взгромоздившегося рядом кричащим «Нифига!», а некот у её ног прячет свой многострадальный хвост, хочу сказать Мари – спасибо, побольше бы и почаще бы таких книг. Но к хорошему быстро привыкаешь и перестаёшь, увы, ценить.

Не люблю связываться с любовными романами, но получилось так, что открыл «Иную. Песнь хаоса». Добротный текст, о любви, и пути взросления ради неё, притирок друг к другу.
В начале пути это Котя когтистая "Золушка" ничего не решающая за себя, а в конце Котена – мать-рысь, принявшая ответственность за следующих за ней котят-иных.
Красавец Вен Аур из обычного красующегося юнца перековывается в зрелого отца, думающего о будущем всё более серьёзно. Отвергает предложенный меч, возвращаясь к молоту. Он приспособиться к миру людей.
Наивная Котена же напротив, опутана условностями и обычаями, какие-то правильны, иные пусты. И что печально, над ней довлеет: я несу горе. Котена долго в это верит и только раз, среди смерти пробует повернуть это на свою пользу. В иное время эта внушённая мысль сковывает её дух, подрывает силы, так нужные в горе, под ударами судьбы.
Меняется и иной персонаж, находит новый смысл жизни. Меняется и мир... Но он всегда в движении если жив. Вопрос всегда ли к лучшему. Автор, прописывая, довольно таки честен в отображении окружающей героев действительности. Вору здесь рубят руку. Осада не игрушечная, со всеми тяготами для осажденных.
По тексту рассыпано немало идей, образов, примеров:
Юлкотена, оттеняется примерами женских судеб в патриархальном мире, на сколько шатко их положение без мужского плеча.
Что невозможно прожить праведно и приходится поступать порой не правильно, обманывать, утаивать, убивать. Но по необходимости, чтоб оберечь своё счастье, семью, себя. На другом краю той же мысли находится: "трудами праведными не нажить палат каменных". Вот примеров этого тут и не раз с самого начала. По нарастающей любуемся на нравы людей от дремучей родной деревни ГГ, где всем миром, но выдадут и сиротку-бесприданницу, к столице империи Вельд, где процветает рабство. Словно, нашей людской цивилизации при возрастании непременно взрастить и несправедливость.
Людским нравам противопоставляется Хаос. Где свобода и нет принуждения, где зов = любви, единственной на всю жизнь. И воздания хаоса прекрасны в своей форме, как и должны быть хищники. Они все сразу: и звери, и люди, и растения. Прекрасный мир на руинах цивилизации предтеч, от которого люди отгородились барьером и охранными камнями. Но рубец мироздания не вечен, чем ближе к нему, тем чаще попадаются иные. Может за ними будущее?
Кроме того, как отмечено выше, прослеживается тема ответственности, а с ней и власти: главы семьи, государства. Часто выбор как у ведьмака между двух зол. Можно сбежать из города, из бунта, из терема навязанного мужа, но пострадает кто-то другой.
А можно рискнуть, выйти за стены без надежды вернутся и нанести врагу критичный ущерб; отвлечь собой, танцем своего недруга, рискуя «изменить»; позаботится о своих невольных товарищах, союзниках.
И много ещё чего замечательного вплетено в строки. Но я завязываю и откланиваюсь. Книгу читать.

Вечером к столу мастер пригласил
Верного слугу и его спросил —
«Сколько раз ты, встречая моих гостей,
Никого никогда за дверь не провожал?
И ты поймёшь теперь, что я в тайне держал».
Король и Шут. Мастер приглашает в гости.

Однажды в ненастное холодное лето (про тот год говорили после что оно так и не приходило) в доме на берегу горного озера собрались, а из-за погоды лучше сказать застряли, группа талантливых людей. Грелись они у камина и развлекались страшными сказками. А когда кончились те то стали выдумывать свои.
Самая юная из них сложила повесть о студенте, решившегося постичь тайну жизни и смерти, подобно Прометею украсть у бога огонь жизни и вдохнуть в мёртвую плоть. И он добился этого и содрогнулся, увидев творение своего таланта, амбиций и рук. И бежал от своего детища. Звали его Виктор Франкенштейн.
Но «Лук для дочери маркграфа» не об трусливом творце, через что пришла гибель его древнему роду. А про юношу из хорошей семьи, что когда-то сбежал из дому ради «приключений». И застрявшего в одном городе, где взял заказ, а после получил предложение от которого не мог отказаться. Или мог, но помешала гордость, молодость и любопытство.
О владыке той земли. Настоящем потомственном владыке, держащим свою землю и людей в кулаке. С небрежной лёгкостью добивающимся всего, что ему надо, играющего жизнями и судьбами. И кроме силы, богатства и власти, у него идея, талант и двойная проблема.
О девушке что не живёт, а существует в своей врождённой болезни. Но и она, будучи обреченной быть куклой, так же хозяйка по духу.
А так же о слугах и людях живущих в сплетении сказок, слухов и обыденности. Они любят рассказывать страшные байки, перемыть в десятый раз кости умершим до их рождения, словно сами их знали. И в боящееся чего-то нового.
Такко ловок, находчив и не трус. И в тоже время доверчив, любопытен и как многие в его возрасте задумываются о последствиях уже после. Опыт дело наживное. А пока нестрелянный воробей, ведётся на простые и очевидные читателю, уловки маркграфа Олларда. И не задаёт единственный глупый вопрос: с чего такая милость маркграф, за чем я вам?
И ответ вроде как очевиден. И то как наниматель будто видит в наёмнике сына и другие мелочи подталкивают к так и напрашивающемуся ответу. Или это только для меня, как прочёвшегося «Морта – ученика Смерти»?
События хитро сплетены из сказок, сплетней, домыслов, тайн и правды. И чтоб не испортить удовольствие другим умолкаю. Мне понравилось.
За сим откланиваюсь.

Где разорвана связь между солнцем и птицей рукой обезьяны,
Где надежда на солнце таится в дремучих напевах,
Где по молниям-спицам танцует гроза-королева,
Где туманы, как ил, проповедуют мхам откровения дна,
Где хула, как молитва, — там иду я.
Алиса. Стерх.


Сеттинги бывают разные. Обычно привычные нам героецентрические, где весь сюжет, а то и мир вертится вокруг ГГ. Необязательно буквально, но на первом месте герои, перипетии их судьбы. Есть идеецентрические, где на первом месте некая идея или борьба двух идей, а персонажи только проводники их. А есть – мироцентрические, где мир равноправный «действующий персонаж», или вовсе скрытый ГГ о котором и повествуется через глаза и поступки людей.
По моему мнению «Лукоморье» последний случай. Книга об зоне одичавшей земли, когда людишки знали своё тварное место и не смели пересилить природу. О зоне воплощения смутных мифологизированных попыток осознания равнодушного жестокого к ним мира. Здесь много места уделено исконной подоплёке сказок и мифов, нисколь не похожей на современный выхолощенный, кастрированный умилительный вариант современности эры потребления. Где есть ты жалкий и слабый и могущественная, тёмный Лес, для которого ты, человечишка, всего лишь один из обитателей. Даже паразитов, что случайно копошатся в его теле. Здесь возвращаются к истокам позабытые символы, возрождается сила слова и иначе новыми красками звучат слова песен, не пустопорожних песен. Где, вспомнив бабкины суеверия, преграждают путь нави воткнутым в дверь железом. За всем этим раскрывал книгу.
Немного ворчания. Лукоморье берег Азовского моря напротив Тмутаракани, в книге же оно оказывается на Поморском береге, Карелии и Бьярмии и для меня скорее ассоциировалось бы с Похъёлой Калевалы. Но если подумать именно на севере сохранилось и дольше держалась древняя народная память былин, сказок, прочего фольклора, архаичных форм языка и звуков. Так что всё закономерно.
В плюсах книги характеры персонажей их психология и речь. Как современная бытовуха увязывается с фольклёрностью. Люди медленно приспосабливаются к неожиданно возникшей аномалии. Не всегда во благо, люди везде и всегда люди, некоторые тешат свои страсти.
В минусах текст как-то свёрнут, недоразвит, что вызывает ожидания второго тома.
И лично для меня: события тринадцатитысячнолетней древности, перечитал в молодости Головочёва
За сим всё. Читайте на здоровье.