Я не гуру, не философ и даже не учитель. Я просто массовик-затейник.
Нет курируемых объектов
Свобода была. Свобода есть? Однажды Свобода учинила переворот.
Сведения о дальнейшей судьбе Свободы противоречивы. По одной версии она скрылась за границей, однако, многие считают, что она умерла одиннадцатого сентября.
—
Здание никак не хотело соответствовать категории "ампир". Здания обычно ничего не хотят. Не желают. Люди. Люди желают.
В твоих руках книга. Под твоими ногами этажи.
1, 2, 3, 4,
V.
Стоишь на балконе, осматривая пустующую улицу. Читаешь вслух строки из книги Виктора Пелевина.
"Ампир" и "V".
Солнце отсутствует. Обслуживает вампиров?
Свобода отсутствует. Так думают все или только ты?
Они. Будда. Христос. Пелевин. Сможешь повторить вслед за ними?
Складываешь руки рупором и кричишь "Свобооода". Из этого ничего не выходит.
Достаёшь диктофон и начинаешь надиктовывать текст для своей будущей рецензии:
"Знаете, сейчас я на V этаже. И мне бы хотелось, чтобы книга Пелевина оживила Мир. Дала пищу для размышлений. Сделала меня свободным. Но увы. Этого не происходит".
Ты на V, а Рама за V.
За окном. Это нехорошо. Это не та свобода, о которой он мечтал.
И пока он летит вниз, размышляя о полёте, о лёгкости, об иллюзии контроля, ты продолжаешь диктовать текст себе под нос:
"Текст Пелевина никогда не был актуальным. Думаете, что он соответствует духу времени? Или быть может соответствовал? Скажите это Раме, что приближается к асфальту. Он думал, что уподобился Аполлону. А в итоге стал лишь оммажем на Икара. Ещё один неудачный похититель огня. Огонь освобождает, но огонь же и обжигает".
Ты смотришь вниз, туда, где теперь лежит распластавшийся Рама. Смотришь на маркёр этажа, всего лишь 5, даже не V. Смотришь на контуры здания, никакой это не ампир. Смотришь на книгу в своих руках: "Верно, это вам не "V", всего лишь макулатура". Вздыхаешь и начинаешь спускаться, пора подобрать пару слов для эпитафии.
Сколько их было? Будда, Христос, Эпиктет. Морфеус?
Пелевин не Морфеус, а Рама не Нео. Твоя советская хрущёвка не ампир, а V с текстом Пелевина и рядом не стояла.
Сатори не случилось. Гламур и дискурс так и остались в умирающем мозге Рамы.
"Бедный ублюдок", говоришь ты, тебе искренне жалко этого персонажа, как и Пелевина, ставшего заложником одной идеи. Иллюзорность бытия? Паранойя? Неспособность понять: я бабочка, которой снится человеческая жизнь, либо же человек, которому снится, что он бабочка?
Падение Рамы было бессмысленным. Текст тоже. Ты оставляешь книгу в мягком переплёте на его теле и уходишь, продолжая диктовать заметки на диктофон:
"Книга не оставила после себя ничего. Мёртвая тишина. Отсутствие мыслей. Лучше прочитать "Поколение П". Снова. А что до этой книги и твоей рецензии, то как говорится"...
У плохих книг есть девиз: в темноту, назад и вниз!
—
В 2009 году литературный портал rltv.org проводил опрос на звание: «Сверхтяжесть десятилетия», в котором Свобода набрала 31 процентов голосов, заняв тем самым второе место.
