Близость

Прочитав аннотацию книги, я ожидала погружения на дно викторианского общества, к миру преступников и разного рода асоциальным сторонам жизни. Ведь интересно следить за ханжеством и лицемерием богачей, которые ходят в тюрьмы «добровольцами», чтобы «облегчить жизнь» заключённых беседой. Это же своего рода слом системы – читатель таким образом может осознать всю мифологизированность романтизма викторианской эпохи. И, в некотором роде, я получила то, чего хотела, но могло быть и лучше, конечно же. Но обо всём по порядку.



Итак, «Нить, сотканная из тьмы». Книга написана в формате дневника, даже двух. Первый – главной героини Маргарет, которая страдает от монотонности, рутины, недостатка эмоций в жизни и, естественно, переживает из-за несчастной любви к своей подружке, отчего она пыталась покончить с собой. Теперь вся унылость её жизни пополнилась ещё приёмом хлорала и лауданума – «лекарства тишины и молчания». Не удивительно, что всё описание, происходящее глазами Маргарет, обретает эффект сна, загадочности и туманности. Постоянные отсылки автора к поэтам-прерафаэлистам усиливают это. Вместе они и создают атмосферу, столь свойственную этому направлению искусства. Возможно, не зная о странной любви Сары Уотерс писать о лесбиянках, я бы подумала, что Маргарет, начитавшись этого переломного в литературе течения – прерафаэлистского, просто высмеивает подобное желание свободной любви к женщине, всю эту дерзость и эротизм, которым наполнен её дневник. Ведь, (о, ужас!) викторианское общество было таким суровым, что даже «Джейн Эйр» считалась чтением, неподходящим для женского пола. И вот эротизм показан был не в прямом смысле, а в том прерафаэлистстком понимании: «наши юбки соприкоснулись», «она легонько постучала по своей груди, затем подняла другую руку и коснулась моей, в том же самом месте…», «случайно коснувшись пальцев Доус», «тогда мы немного приподняли наши юбки, полушерстяную и шелковую, – совсем чуть-чуть, только чтобы соприкоснуться кожаными носками башмаков» и т.д. Мечтательнось, задумчивость, погружённость в грёзы, эстетизм – везде и всюду на страницах книги. И, если постараться забыть, что книга о лесбиянках, написано это красиво. Есть какая-то плавность и лёгкость в написанном, из-за чего книга читается довольно быстро и не вызывает раздражения.



Второй дневник, вернее его обрывки, принадлежат Селине Доус – мошеннице, изображающей из себя спиритолога, которая, поиграв, как кошка с мышкой, изобразив вечную любовь, обокрала Маргарет. Признаюсь, такой финал меня даже устроил, иначе бы «жили долго и счастливо» было бы намного пошлее самой истории любви Маргарет к Селине. И мне фрагменты с её сеансами были вообще неинтересны. Да, понятно, что таким образом автор пыталась читателя запутать, показать, вот смотрите, мол, она по-настоящему видит духов, общается с ними, она ЧУДО! Но фокус не удался, по крайней мере меня в секту верующих затащить не удалось. Поэтому и сама Селина, как персонаж, для меня была скучна. Думаю, и хватит о ней.



Позабавила попытка Сары Уотерс изобразить женщину как символ «невольника чести», то есть находящуюся во власти чего-либо или кого-либо. Селину держат в тюрьме, где за нею следят матроны, Маргарет же – живёт дома под властью матери-надзирателя. Обе несчастны, несвободны (ни физически, ни духовно из-за своей извращённой любви). То есть куда ни плюнь, а у женщины одна роль в жизни – подчиняться. Да, не спорю, в викторианской Англии так и было, да и вообще в XIX веке (хотя иногда подчиняться всё же лучше, для собственного же блага, на примере «Анны Карениной» это прекрасно видно). Но вот зачем автор подобные мысли приносит современному читателю? Причём через призму видения свободы женщины в том, что ей можно любить, кого душе угодно? Мне лично этого не понять. Это у них там фетиш на все подобные свободы, вот пусть и «лижут этот мир» как им угодно по заветам Байдена.



Касаемо дна общества и ханжества высшего света. Заключённым женщинам, чья история мне и была интересна, уделено крайне мало времени. Прямо галопом по Европам. Было ощущение, что это просто куклы на верёвочках, за которые дёргала авторша. Но так как она непрофессиональный кукловод, они у неё замирали в неестественной позе, вызывая больше улыбку, чем жалость или ужас от содеянного ими. Тоже самое было и с сильными мира сего – аристократами. Пара разговоров за ужином, пара усмешек. Вот и всё. В общем эта книга не об этом. Она больше о сильных и независимых лесбиянках, жаждущих свободы.



Так что, книгу никому советовать не буду, мне она была интересна только с точки зрения изучения прерафаэлитов на фоне викторианской Англии. А в остальном это скука смертная, на любителя.