Начинай сейчас. Невероятная история об исполнении желаний

Игорь Бовсуновский «Начинай сейчас. Невероятная история об исполнении желания»
НЕВЕРОЯТНЫЙ ТЕКСТ, или КАК ВОСПИТЫВАТЬ ЧИТАТЕЛЬСКОЕ ТЕРПЕНИЕ

ЦИТАТА:
«Поразительно, насколько безобидными выходят умозаключения благодаря низконаивным суждениям.» (грамматика и пунктуация авторские)
(Игорь Бовсуновский. «Начинай сейчас. Невероятная история об исполнении желания»)

Трудно не согласиться с Еленой Хаецкой, которая в писательском деле, как говорится, собаку съела, когда она говорит о читателях и писателях следующее:

«… писатель много чего обязан, а читатель, в общем, не обязан ничего.»

За сим последует моё, сугубо личное, отношение к тому, что я прочитала. Вовсе никто не обязан считать это мнение истиной в последней инстанции. Вот, что легло на душу, то и напишу. Но честно. У каждого из нас мнение своё. И право читательское имею.

Между тем уже с первой главы лично я (!) увидела, что к писательству автор отношения не имеет. Если одним словом, то – нечитаемо. Устроит «не моё»? – Конечно, не моё. И ничьё. Я не употребляю по отношению к какому угодно автору слово «графомания». Графомания – это психическое заболевание. Больному человеку сострадать надо. А автор – он ещё может научиться и со временем, возможно, у него будет получаться, если не хорошо, то нормально.

Так вот. Первая глава прочитана. Невероятный текст по своей неусвояемости. Образец того, каким текст быть не должен. Разумеется, я не обязана «жевать кактус», по образному выражению, упомянутой мною, писательницы.

Есть пословица: «Не догоню, так согреюсь». Применительно к данной ситуации я бы сказала так: «Не получу удовольствия, так поучусь терпению». Чтобы дочитать до конца мне понадобится собрать нервы в кулак и терпеливо добраться до конца. А интриги-то нет! Всё уже с начала ясно. Нового автор ничего сказать не может. А писать не умеет.

Несколько примеров.

1. «Это был двадцатипятилетний юноша, слегка вытянутый, но немного сутулый.» Ранняя юность: от 15 до 18 лет. Максимум – 23 года. 25 лет – молодой мужчина. Ну, никак на юношу не тянет.

А «слегка вытянутый» – это как? Сливу напоминает? Давая такую характеристику, автор констатирует какие-то факты, и читатель должен ему поверить безоговорочно? С какой стати? Сначала докажи, а потом резюмируй. А этот «юноша» лежит на больничной койке. Откуда «вытянутость» и сутулость взялись? Мы ничего не видели.

2. «Вокруг разразилось почти всё самое ужасное, что можно вообразить, как вдруг тебя словно гипнотизируют, помогая вспомнить самые приятные и светлые моменты жизни, на миг умиротворяющие сердце.» Нагромождение кирпичей разрушенного здания. И что же это такое «самое ужасное» мы должны вообразить? А конкретно?! А сам-то автор когда-нибудь подвергался гипнозу? Сам-то хоть понимает, чего он здесь нагородил?

3. «Вдруг ты понимаешь, что не всё потеряно и нужно противиться создавшимся обстоятельствам. Даже если не в силах с ними справиться. И встаёшь над собой.» Как мог персонаж, только что очнувшийся на больничной койке, не понимающий (опять же со слов автора), как и почему он здесь очутился, вдруг понять, что не всё потеряно. С какого перепугу? И «всё» – это что? Так каким же обстоятельствам персонаж должен противиться? Он не ведает ещё пока ни о каких новых обстоятельствах.

А встать над собой? Это как? Представили? – Тень отца Гамлета над стеной замка… Или восставший дух над телом усопшего?

4. «Словно зеркало души, небо воспроизводило всё визуально.» Вот «жемчужина мысли». Зеркало души. Замечательный афоризм. Поистрепавшийся, правда, маленько. И относится к глазам: глаза – зеркало души. А небо? Это как? И снова пресловутое «всё». Прям детский сад какой-то: всё, и т.д., и т.п. А поконкретнее? Что там могло отразиться в небе? О какой визуализации толкует автор? Ничего не понятно. Бессмыслица какая-то.

5. Ну, а дальше? Чем дальше в лес… Сестра, настраивающая скорость инъекции. Виктор, выскочивший из медицинского кресла (после ДТП) и начавший бежать в палате (!!!). Цокот человеческих каблуков за окном (все давно уже перешли на мягкую обувь и «из-под цокота копыт пыль по полю летит» как-то стало неактуальным). А муравьи-то тут при чём? «… и цокот каблуков людей, бегающих по тротуарам словно муравьи в палящем зное». Муравьи в палящем зное? Где такое видано? Где муравьи сооружают свои муравейники? А синица летом в городе? Это, вообще, что?!

«Вдруг проблеск молнии, и раздались раскаты грома». В начальной школе дети знают, что если и не одновременно возникают гром и молния, то гром следует за молнией: от резкого нагрева воздуха молнией. Гром и молния! Сначала – гром.

Спасибо, Игорь! Я нахохоталась от души. Будет что вспомнить.

***
А дальше идёт скучная лекция на тему о достижении мечты, которую читает трём здоровенным лбам в палате случайный старик Михаил, всё время кашляющий. Ну, ладно, дед – нашёл благодарные уши слушать прописные истины. Но парни, которым по 25, – не поздновато ли играть роль школяров? Да и вряд ли на самом деле женатые молодые мужчины слушали бы такой дедовский ликбез в XXI веке – веке информационных технологий.

Задушевной беседа могла бы стать при других обстоятельствах: один на один, и с человеком, которого хорошо знаешь, и кому доверяешь. А так? Разговор Старичка-боровичка с Иваном – вдовьим сыном из фильма-сказки «Морозко» Александра Роу. Несерьёзно и нелепо.

Зачем нужен был этот дед? Он никого ни на что не вдохновил.

Что дальше? – А дальше – ничего не происходит. Много пустого, ничего не значащего текста: то, что называют «водой». Вот друзья сидят в кафе – описание. Вот они гуляют в парке – описание. Зачем? Развития сюжета нет. Характерные черты персонажей не прорисовываются. Мы даже портретов персонажей не видим! Кроме «слегка вытянутого» и сутулого Ивана. На интригу нет ничего подходящего: что вижу, о том пою.

А вот это что? – Хочу спросить автора. А, главное, зачем?

«С удивительной точки зрения рассматриваются совершенные деяния, корыстные мотивы приобретают статус вынужденного поступка, после чего сознание выносит оправдательный вердикт, опуская субъективную сторону, а в итоге и всего состава деликта. Делая совершенный поступок логически ответным завершением, возникающие сомнения в правильности вынесенного заключения подавляются сознанием с отсылкой на ранее вынесенную аксиому невиновности и социальной справедливости.»

Сразу вспомнился прикол в виде заумной фразы, ходивший по школе, когда кто-то из ребят умудрялся зачем-то выучить аналогичный текст наизусть, чтобы сразить наповал своей эрудицией, и притвориться шибко умным. Примерно такой:

«С точки зpения банальной эpудиции каждый индивидуум, кpитически мотивиpующий абстpакцию, не может игноpиpовать кpитеpии утопического субьективизма, концептуально интеpпpетиpуя общепpинятые дефанизиpующие поляpизатоpы, поэтому консенсус, достигнутый диалектической матеpиальной классификацией всеобщих мотиваций в паpадогматических связях пpедикатов, pешает пpоблему усовеpшенствования фоpмиpующих геотpансплантационных квазипузлистатов всех кинетически коpеллиpующих аспектов.»

Наукообразный стиль в художественной книге считается неуместным: дурновкусием.

«Дмитрий заметил, что не все эмоции конгруэнтны …»; «императивно заявил»; «выражать креативность в тексте»; «социальные нормы явно останавливали пагубное влияние агрессии»; «Шоковое состояние друзей, продолжало иметь место»; «невербально показав»; «последовало лишь неуверенное невербальное согласие» …

И так далее. К тому же множественные повторы ухудшают текст, делая его вульгарным, непродуманным.

Ни в какие ворота не лезет: ни оксюмороном, ни эвфемизмом, ни каким иным средством выразительности не назовёшь авторские невероятности. А неуместное – раздражает.

«продолжал монотонно рассматривать небо»; «подавленно оставался в гамаке»; «провожал минорным взглядом» …

И потом, любые специи хороши, когда они не являются основным блюдом. И. Бовсуновский явно перебарщивает: слишком много мнимой выразительности. Да и стиль, подражающий драматическому произведению, тоже бесит.

А когда я, как читатель, вижу вот ЭТО в художественном литературном произведении, которое предлагает Игорь Бовсуновский:

«Однажды я понял одну простую истину: нужно меньше думать, как много сделал, и больше, сколького можно достичь. Это хорошо мотивирует.
— И действовать! — добавил Дмитрий.»,

то понимаю, что мне предлагают, перевёрнутый шиворот-навыворот, шитый белыми нитками, научпоп, которого сегодня полно в Интернете. Например, статья Елены Никитиной от 28 сентября 2020 г. «Меньше думай, больше делай: как развить привычку действовать сегодня». При желании любой может найти эту статью.

Тут уж мне стало не до смеха. Нехорошо как-то стало… Я «ем кактус» …

***
Три друга. Грохнули белый мерс. Попали в больницу после ДТП. Отделались лёгким испугом. Иван – пишет роман; женат на Светлане. Виктор – бабник не женатый обеспокоен тем, что словил ВИЧ. Дмитрий – женат на Элис (Алисе); их обокрали.

Иван – «писатель» странный. «СОСТАВЛЯЕТ» свой роман, что называется, «на коленке»: куда кривая вывезет. Ну, хот представление о синопсисе имеет.

***
Задумалась. О чём же эта повесть? Может быть, о дружбе? Но друзья так не поступают. Внутри дружбы предательству не место.

Можно продолжать делать вид, что всё нормально и что жизнь можно начать сначала. Но это будет удобный для всех самообман.

А писать так нельзя. "Это что угодно, но только не портфель" - пелось в песенке. Да. Что угодно. Но только не повесть.