Владимир Бережков

От автора Первую песню я придумал в 16 лет, в 1963 году, на даче, летом. Я не могу сказать, что до этого ничего не писал, но здесь впервые соединились текст и семиструнная гитара за семь с полтиной (шестиструнную я купил за пятнадцать рублей года через два). Конечно, горел костёр, вокруг сидели друзья и девочки. Насколько я помню, одной из них и посвящалось сие творение. Успех был обеспечен...К тому времени я слышал только советские песни по радио, застольные романсы в исполнении дядюшек и тётушек на праздниках и днях рождения да так называемую подзаборную лирику во дворе. Поэтому и песенка получилась соответствующая, хотя и с некоторым уклоном в итальянщину. Не помню, пел ли уже Робертино в те годы?Так вот, за первые несколько лет я написал, может быть, по объему побольше, чем то, что вошло в эту книжку. Какие-то невероятные поэмы, вроде «Домашняя финиковая пальма», душещипательные песни «Уходящая вдаль» и «Тверской бульвар», прошелся по Гриновской теме с Зурбаганом и Ассолью, отразил костёр и палатки в песнях «Баба Ягa» и «Валя Политковский». Как сейчас помню цифру – 18 песен о Буонапарте – где они? А расстрелянные Сталиным комиссары и Художник, у которого отняли кисть? Куда исчезла песня, где подряд рифмуется Бог, боль, бой и любовь? И одна из первых: «Мальчики, мальчики, что же вы мрачные...» А как пелось! Другое дело, не всё слушалось...В 1965 году появляется компания поэтов – СМОГ (Самое Молодое Общество Гениев!) – Лёня Губанов, Саша Соколов, Пахомов, Алейников, Кублановский, Батшев... Выступления по институтам, где в день концерта вывешивалась разрисованная Колей Недбайло афиша и через час срывалась перепуганными и обозлёнными деятелями парткома! – но концерт проходил в общаге, что и приближало нас к слушателю, можно сказать, вплотную... Недолго, правда, СМОГ смог продержаться, через год-полтора началось: ссылки за тунеядство – для тела, психбольницы – для души и прочие советские изыски. Меня обошло стороной: то ли учился в очередной раз, то ли работал. В общем, был членом коллектива... Но с тех пор и чуть не до середины 80-х компетентные органы время от времени интересовались моей жизнью...Была встреча с Анчаровым. Я всегда боялся знакомства с большими людьми, чтобы не испортить впечатление от стихов. Но меня неожиданно и совершенно запросто затащили к нему домой, и он сам и окружающие его вещи наложились на его песни, как катализатор. (Не могу только вспомнить, какая у него была гитара!) Мужественный и таинственный, со странным голосом, в то время он был впереди всех и затмил для нас Окуджаву и Визбора. Да, было такое время в Москве! Загадочна жизнь кумиров в голове человеческой! Я спел свои ударные песни – Хана, Старика и Песню о счастье, ему посвящённую (да и с его интонациями!). Философские изыскания инстинктивно пропустил. «Ну, – сказал он, – так и пиши – будешь первым!»Больше я с ним не встречался вплоть до последнего, почти перед самой его смертью, концерта. Подходить не хотел – он уже плохо видел и вообще, думал, не узнает. Ну и волновался – встреча с юностью, большой человек... Как подошёл – не знаю, разговора не помню – одна только фраза: «Я слушал твои песни. А где же ты сам был всё это время?»Несмотря на все происки компетентных, а может как раз для того, чтобы видеть нас всех в одном месте, по четвергам нам вдруг предоставили помещение клуба туристов в Козицком переулке – прямо напротив входа в Елисеевский магазин. Помещение – круто сказано: это была одна маленькая комнатка в подвале, в которой все мы не очень-то помещались. Поэтому пели и на ступеньках, и во дворе, да и много времени у нас отнимала очередь в кассу Елисеевского... (Недавно на концерте ко мне подошли две бабульки и напомнили, что они со мной в кассу стояли, и попросили спеть песню, о существовании коей последние двадцать лет я не подозревал.)В Козицком переулке в один из четвергов я познакомился с Юрой Аделунгом. У метро «Парк культуры» встретил меня легендарный Саша Смогул, и мы продолжили нашу встречу в моем дворике, а потом и в моей жизни...Витя Луферов впервые привёл меня в изумление в общаге МГПИ (но это самостоятельная повесть, и я изложу её в какой-нибудь другой книге).С Толей Ивановым я встретился в аэропорту – летели на концерт в Питер (это тоже целый роман с продолжением в Америке, о чём мы тогда и не подозревали). Кстати, на одном из концертов в Питере, который вел музыковед Владимир Фрумкин, единственный серьёзный теоретик, занимавшийся нашим жанром, я впервые из его уст и услышал словосочетание «авторская песня», после чего начал его пропагандировать где ни попадя. А то – самодеятельная! Ишь!Там же познакомился с Высоцким. Он честно прослушал моё отделение, всё, что было громко на трёх аккордах – одобрил, а философские изыски ему не понравились. Он мне так и сказал: «Всегда пиши от первого лица. От второго лица народ не поймёт». Он был старше меня и знал, чего делал. (Сейчас заглянул в подборку 60-х годов и ни одной заумной песенки не нашёл. Куда они подевались? Да, не всё бумага терпит.)1967 год – конференция, устроенная Горкомом комсомола в Петушках. Проблемы авторской песни. Познакомился с Галичем и остался на всю жизнь должен ему три рубля (завозили пиво). 68 год – фестиваль в Новосибирске, в Академгородке. Галич пел. Зал встал. Песню прикрыли. (Об Александре Аркадьевиче нужно рассказывать отдельно. Это гигантская фигура. Спасибо ему, он поддержал меня в то непростое время.)Танки в Праге. Вадим Делоне, мой друг, поэт. Демонстрация на Красной площади. «Пять минут свободы». И кончаются, кончаются эти шестидесятые. Что там было два последних года? Не помню. Была компания – Аделунг, Луферов, Толя Иванов, Мирзаян, Смогул, Губанов... Было много друзей. Значит, было всё.
На нашем книжном сайте Вы можете скачать книги автора Владимира Бережкова в самых разных форматах (epub, fb2, pdf, txt и многие другие). А так же читать книги онлайн и бесплатно на любом устройстве – iPad, iPhone, планшете под управлением Android, на любой специализированной читалке. Электронная библиотека КнигоГид предлагает литературу Владимира Бережкова в жанрах .