Паранойя
Для него воссоздали город его детства – маленький мирок, живущий своей жизнью. Его окружили близкими людьми, и казалось, что ничего никогда не менялось. Только он может знать: «Где появится зелёный человечек?» – и от этого зависят исход войны и судьбы миллионов людей.
Чисто английский психологический, с сатирическими интонациями, роман Ивлина Во – о духовном кризисе, переживаемом известным писателем. В поисках новых стимулов к творчеству герой романа совершает поездку на Цейлон…
Эта книга – заявка на новый жанр. Жанр, который сам автор, доктор истории искусств, доцент Европейского гуманитарного университета, редактор популярного белорусского еженедельника, определяет как «reality-антиутопия». «Специфика нашего века заключается в том, что антиутопии можно писать на совершенно реальном материале. Не нужно больше выдумывать „1984“, просто посмотрите по сторонам», – призывает...
Когда в обычную жизнь приходит безумие, когда подступает со всех сторон ослепляюще чёрная тьма, тогда - вместе с безумием - приходит Смерть. Смерть многолика и неуловима. Смерть таится везде: в мирном студенческом городке и на спокойной глади лесного озера. Смерть ухмыляется из старинной рамы антикварного зеркала. Смерть скрывается во взглядах и в пожатии рук. Смерть несёт с собою безумие, и безум...
"Он читал Анатоля Франса, подложив под голову благоухающий ароматом роз скептицизм. Он не заметил, что в этой подушке завелся кентавр". "Темно-синие ивы, темно-синий мост, темно-синие лачуги, темно-синяя вода, темно-синие рыбаки, темно-синие тростники и мискант... И вот все это погрузилось на дно почти черной синевы, а тут вверх взмываете вы, три белых цапли..." "Я сочувствую любому духу п...
Описанная в новом романе Кинга террор и паранойя тюремной жизни. В которую врезаны воспоминания главного героя о его детстве и путешествиях — реальные и воображаемые, — стирают грань между невинностью и грехом, преступлением и наказанием, реальностью и фантазией. Этот роман повествует по большей части о воли человека к выживанию, так же как и о неизменной тяге к злу Жестокое, предельно натуралисти...
Мысль о том, что за угрозой неминуемой смерти таится предательство женщины, подарившей ему любовь и счастье, была для Райана Перри гораздо страшнее, чем роковой приговор врача. Спасти его могла только пересадка сердца. И теперь все зависело от результата отчаянной гонки: трагический исход или появление подходящего донора.Но порой, когда уже нет надежды на помощь кого-либо из нашего мира, случается...
"И откуда что взялось?" Кто хотя бы раз в жизни не подумал так, столкнувшись с неожиданными, замечательными или, напротив, дурными, действиями, казалось бы, хорошо нам известного человека. Именно этим вопросом задается автор сборника рассказов, представляя нам своих персонажей, порой не совсем обычных натур. И, как правило, находит убедительное объяснение существующей внутри каждого из них (впроче...
Правительство проводит эксперимент: сжигает книги в одном городе, а его жители борются с этим, уча книги наизусть.
Лос-Анджелес поделен на множество часовых поясов и отграничен от остальной Америки кольцами пожаров и противопожаров. Рожденный в воспаленном воображении газетного обозревателя фильм-мистификация обретает самостоятельное существование. Каждый месяц флотилия китайских джонок доставляет в город свой таинственный груз. В бетонном кубе по прозванию Бункер снимают порнофильм «Бе...
Говорят, для каждого человека во вселенной создано – шесть человек, шесть людей которые могут стать надежными спутниками, опорой и второй половинкой. Я перестала верить в сказки, принять мир реальным всегда трудно, но еще труднее осознать то, что ты одинок в этом мире, и те шесть людей, шесть опор и шесть спутников куда то пропали. Или может они не созданы для меня? А может некоторые люди созда...
Книга для детей в возрасте 4—15 лет. Вместе с мальчиком Вагиком ребёнок отправляется в путешествие за волшебным Возком, сталкиваясь с множеством удивительных приключений и персонажей – как снаружи, так и внутри Возка. Возок внутри оказывается безграничным миром, населённым существами, в которых ребёнок постепенно начинает узнавать свои собственные внутренние переживания, чувства и эмоции. Родителя...
Филип К. Дик настолько прочно вошел в пространство современной культуры, что только ленивый не слышал об этом удивительном феномене. Книги и фильмы, снятые по его романам, читают и смотрят миллионы людей во всем мире. Его фантастика актуальна. Его ученики и последователи сами сделались классиками новой литературы. А это значит, что писатель принадлежит Вечности и книги его будут жить столько, скол...
С Лэнигеном творится что-то неладное: ему кажется, что мир остановился. И нет в нём больше ни летающих стульев, ни самовоспламеняющихся домов, ни разноцветного неба над головой… Чёрт возьми, что же с Лэнигеном происходит?
Конспирология пронизывают всю послевоенную американскую культуру. Что ни возьми — постмодернистские романы или «Секретные материалы», гангстерский рэп или споры о феминизме — везде сквозит подозрение, что какие-то злые силы плетут заговор, чтобы начать распоряжаться судьбой страны, нашим разумом и даже нашими телами. От конспирологических объяснений больше нельзя отмахиваться, считая их всего-навс...
Раман “Цудоўныя гады сабаку пад хвост” Міхала Вівэга, выдадзены ў 1992 годзе, адразу прынёс свайму аўтару славу як на радзіме, так і за мяжой і зрабіўся адной з самых прадаваных і перакладаных чэшскіх кніг у гісторыі. Настальгічна-іранічны аўтарскі погляд надае сумным, а часам і трагічным падзеям, апісаным у кнізе, непаўторнае гучанне, а аўтабіяграфічнасць, па-майстэрску спалучаная з фантазійнасцю...
В настоящей монографии подытоживается опыт многолетних наблюдений больных шизофренией, находившихся в 3 Московской психоневрологической больнице, а также в Институте психиатрии МЗ СССР на базе больницы им. Кащенко.
Гермиона думает, что кто-то за ней следит. Кто-то неуловимый и невидимый, пугающий до дрожи, чужой. Он шепчет ее имя и смотрит на нее из темноты, он преследует ее во сне, в пустых коридорах и закоулках замка, когда она одна. Ей кажется, что она сходит с ума. Потому что она уверена, что этот кто-то пытается сломать ее тщательно построенный на идеалах мир, чтобы затем сломить ее саму, завернув в лип...
Kavan was always a dark writer, a very dark writer. Like Kafka, she writes of prisons with no bars, of paranoiac nightmares, of living in a halfway world between hell and reality. First published sixty years ago (Doubleday did it in the U.S. in 1946), Asylum Piece charts the descent of the narrator from the onset of neurosis to final incarceration at a Swiss clinic. This collection of interlinked ...
