Теперь, в ожидании патрона, Нестор Васильевич неспешно ходил по набережной туда и сюда. Посторонний человек, несомненно, решил бы, что он просто прогуливается. Однако прогулка эта имела особый характер. Загорский продвигался вперед с некоторым усилием, как бы толкая животом тяжелогруженую тележку. Таким образом он тренировал область, в которой, по европейским понятиям располагался мочевой пузырь, а по китайским – загадочный даньт
Нестору Васильевичу не исполнилось и сорока, здоровье у него было отменное, так что о бессмертии он пока не беспокоился. Но для боевых искусств сильный даньт
И выезд действительно показался. Впрочем, это был не выезд даже – тайный советник не любил ненужной помпы. Это был служебный экипаж Министерства иностранных дел, не имевший на себе никаких опознавательных знаков. Как известно, международная политика – дело даже более секретное, чем политика внутренняя. Именно поэтому дипломаты, на службе столь блистательные, в жизни стараются лишнего внимания к себе не привлекать.
Особенно дипломаты, являющиеся хранителями государственных тайн высшего разряда.– Да, такова наша служба, и ничего уж тут не поделаешь, – согласился Николай Гаврилович, придирчиво осматривая принесенную официантом знаменитую палкинскую форель.
Они сидели в небольшом банкетном зале популярного санкт-петербургского заведения «Палкин». В зал этот для сохранения приватности не пускались сейчас иные посетители. Тайный советник упорно звал палкинские залы «кабинетами», Загорский не спорил: пусть будет кабинет, если его высокопревосходительству так больше нравится.
– Вам не кажется, Нестор Васильевич, что с тех пор, как заведение перешло Соловьеву, здешняя кухня сделалась беднее и хуже?
Коллежский советник пожал плечами. Перед ним стоял суп сен-юбе́р и котлеты по-палкински, и блюда эти вполне его удовлетворяли.
Загорский улыбнулся: он ли обратится к рыбе, или рыба обратится к нему – нет сомнений, что рано или поздно они встретятся. Так что же хотел сказать ему Николай Гаврилович за вычетом рыб и прочих обитателей моря?
Такого рода тон, конечно, мог показаться стороннему наблюдателю недопустимо фамильярным. Однако тайный советник и сам предпочитал прямоту и деловитость, так что на подобные мелочи внимания не обращал.
– Как вам, конечно, известно, 23 октября минувшего года его императорское высочество Николай Александрович со свитой отправился в большое восточное путешествие на фрегате «Память Азова», – водянистые глаза тайного советника перестали быть водянистыми и приобрели упругость и жесткость закаленной стали, усы встопорщились, как у бобра.