И полковник засмеялся, очень довольный своей шуткой.
В сущности, он был прав, и сборы у Волина заняли всего полчаса. Однако он намеревался еще купить для Иришки какой-нибудь подарок. Непонятно, правда, удастся ли ему в этот раз вообще добраться до Парижа, ну, а вдруг? Вдруг повезет, и неудобно будет прийти к подруге с пустыми руками. Значит, нужен какой-то подарок. Вопрос, какой именно?
Ответ на этот вопрос был не таким уж трудным. Как известно, все женщины обожают французскую косметику и парфюм. Так что можно было не мучиться и купить набор «Виши». Можно было бы, если бы он ехал из Франции в Россию. Но тащить с собой французскую косметику из Москвы в Париж – глупость несусветная!
Старший следователь почесал в затылке: да уж, задачка. А, может, не мучиться и просто купить Иришке тульский пряник? Так сказать, привет с исторической родины. Как там в песне поется? «И родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком…» Вот пусть пьет березовый сок и ест тульские пряники, помогает отечественному производителю. Только пряники надо выбрать помягче, а то придется Иришке еще и на дантиста разоряться – зубы-то не казенные. Укусил один раз – и все, готово дело, здравствуйте, господин протезист!
Пока Волин, собираясь, размышлял об иностранных и отечественных производителях, ему позвонил генерал Воронцов.
– Здорово, майор, – голос у генерала был бодрым. – Заезжай в гости, у меня для тебя новая порция дневников Загорского.
Волин поглядел на часы, покачал головой.
– Сергей Сергеевич, – сказал он извиняющимся тоном, – никак не могу, не успеваю. Прямо сейчас во Францию улетаю.
– К зазнобе своей? – закряхтел генерал.
– Если бы! В командировку, убийство расследовать.
– Хорошее дело, – помолчав, заметил Воронцов. – Давай тогда, покажи международному капиталу, на что способны наши героические следователи. Пусть у них волосы на загривке дыбом встанут от ужаса.
Старший следователь обещал непременно показать международному капиталу, а заодно и всему растленному Западу, как работает наш следственный комитет. И пусть волосы у них станут дыбом не только на загривке, но и на всех возможных местах. И пусть они локти себе кусают от зависти. Пусть удавятся от ужаса на первом же суку. Пусть им пусто будет. Пусть у них по телевизору одна реклама идет…
– Ну, ладно, ладно, – прервал его генерал. – Чего-то ты разошелся. Все-таки наши западные партнеры, а не хрен собачий. Так что пусть живут, но при этом пускай непрерывно трепещут… А насчет мемуаров Загорского давай так поступим – я тебе пришлю на почту, а ты, как вернешься, все и прочитаешь.
Волин на это отвечал, что и возвращаться не надо, он отлично все прочтет с планшета, который берет с собой в поездку.
– Ну, значит, договорились, – сказал генерал и повесил трубку…
Спустя четыре часа старший следователь сидел в комфортабельном «Боинге» в удобном кресле эконом-класса и ждал взлета. Рядом с ним пристроилась мамаша с ребенком лет пяти. Мамаша была, что называется, «бой-баба», в советские времена такие на рынках помидорами торговали. Хмурым взглядом она окидывала окрестности, на лице у нее выражалась неясная угроза. Ребенок, впрочем, был тихий – не кричал, в амбицию не лез, а молча тыкал пальчиком в смартфон.