П а и с и й. Господи! Что вы?
Б а е в. А эти кто такие? Ты же говорил, что в монастыре ни одной души посторонней нету!
П а и с и й. Беженцы они, бе…
С е р а ф и м а. Товарищ, нас всех застиг обстрел в поселке, мы и бросились в монастырь.
Б а е в
П а и с и й
Б а е в. Где муж?
Барабанчикова простонала.
Б а е в. Нашла время, место рожать!
М а х р о в. Вот документик! Я – химик из Мариуполя.
Б а е в. Много вас тут химиков во фронтовой полосе!
М а х р о в. Я продукты ездил покупать, огурчики…
Б а е в. Огурчики!
Б у д е н о в е ц
Б а е в. Да что ты! Откуда?
Б у д е н о в е ц. Верно говорю. Главное, темно, товарищ командир.
Б а е в. Ну ладно, ладно, пошли.
П а и с и й. Нет, нет, нет…
Б а е в. Только молитесь? А вот за кого вы молитесь, интересно было бы знать? За черного барона или за советскую власть? Ну ладно, до скорого свидания, завтра разберемся!
За окнами послышалась глухая команда, и все стихло, как бы ничего и не было.
Паисий жадно и часто крестится, зажигает свечи и исчезает.М а х р о в. Расточились… Недаром сказано: и даст им начертание на руках или на челах их… Звезды-то пятиконечные, обратили внимание?
Г о л у б к о в
Б а р а б а н ч и к о в а. Это оттого произошло, что генерал Крапчиков – задница, а не генерал!
Г о л у б к о в
Б а р а б а н ч и к о в а. Ну что – ну? Ему прислали депешу, что конница красная в тылу, а он, язви его душу, расшифровку отложил до утра и в винт сел играть.
Г о л у б к о в. Ну?
Б а р а б а н ч и к о в а. Малый в червах объявил.
М а х р о в
Г о л у б к о в. Простите, вы, по-видимому, в курсе дела: у меня были сведения, что здесь, в Курчулане, должен был быть штаб генерала Чарноты…
Б а р а б а н ч и к о в а. Вот какие у вас подробные сведения! Ну, был штаб, как не быть. Только он весь вышел.
Г о л у б к о в. А куда же он удалился?
Б а р а б а н ч и к о в а. Совершенно определенно – в болото.
М а х р о в. А откуда вам все это известно, мадам?
Б а р а б а н ч и к о в а. Очень уж ты, архипастырь, любопытен!
М а х р о в. Позвольте, почему вы именуете меня архипастырем?
Б а р а б а н ч и к о в а. Ну ладно, ладно, это скучный разговор, отойдите от меня.
Паисий вбегает, опять тушит свечи все, кроме одной, смотрит в окно.
Г о л у б к о в. Что еще?
П а и с и й. Ох, сударь, и сами не знаем, кого нам еще Господь послал и будем ли мы живы к ночи!