Желание защитить ее вспыхнуло в Малколме с новой силой, и он даже разозлился. Неужели так трудно проследить, кто угрожает ей? Он заставил себя расслабиться и погладил ее волосы:
— Доброе утро, красавица. Будешь завтракать? Выбирай что угодно, тут полно всего.
Она села за стол, уставленный тарелками. Здесь были яйца, бекон, колбаски, хлебцы и грибы.
Все это Селия проигнорировала, взяла только лепешку и маленькую порцию лимонного джема. Садясь, она так женственно и элегантно поправила платье, что ему захотелось подхватить ее на руки, отнести в сад и снова любить ее там.
Малколм заметил, что она нахмурилась.
— Что случилось? — спросил он.
Она намазала лимонный джем на лепешку.
— Все пытаюсь разобраться в том, что узнала о тебе. Пытаюсь заполнить те пробелы, которые оставили годы, проведенные порознь.
— А именно? — осторожно уточнил он.
Малколм хотел, чтобы она была частью его жизни, но он не привык говорить о себе. С возрастом он стал держать людей на некотором расстоянии.
— Я знаю, ты не можешь рассказать мне о своих друзьях и о работе в Интерполе, но расскажи хотя бы об интернате. О первых днях нашей разлуки.
Он не очень понимал, зачем это Селии, но не видел причин отказываться.
— Мы не были типичными серьезными ребятами, которые хотят сделать военную карьеру. У нас просто образовалась своя компания, заменявшая семью, которой нас лишили. Мы нарушали правила, выходили за границы дозволенного. Мы называли себя «Альфа-братство» и помогали друг другу не сойти с ума в этих застенках.
— Ты сказал «нарушали правила» — вроде того грузовика, угнанного Эллиотом Старком?
— Точно.
— Он подцепил с тарелки бекон. — Однажды Трой взломал охранную систему, перекодировал ее всю, и электронное устройство для контроля заключенных не смогло отслеживать нас. Мы убежали из интерната, купили пиццу и вернулись.Смеясь, она вытерла крошки с губ, это движение напомнило ему о том, как ночью этими губами она сводила его с ума.
— Настоящие бунтари.
Он откашлялся:
— Это типа метки.
— Метки? — Селия откусила еще кусочек лепешки, внимательно слушая его, словно от этих слов зависела ее судьба.
— Психическая атака, игра в войну — пробраться на территорию врага и оставить метку, что ты был здесь. Дать понять врагу, что его система охраны ничего не стоит. — Малколм вспомнил, как наслаждался этими победами тогда, злой на весь белый свет. — Не надо ничего разрушать. Просто покажи им, что можешь прийти, когда тебе заблагорассудится, что, если пожелаешь, можешь развалить всю их систему. Так гораздо легче выживать.
— А ваш директор, тот, что работает сейчас в Интерполе, полковник Сальваторе. Он был ваш враг?
— В то время — да. И проскользнуть у него под носом считалось высшим достижением для группы подростков, которым казалось, что против них ополчился весь мир.
Они и представить себе не могли, что это было частью плана Сальваторе. Они должны были научиться действовать слаженной командой.
— А почему ты передумал и в итоге стал работать вместе с ним? — Селия обхватила руками чашку и исподлобья смотрела на него.
Малколм со звоном отложил вилку.