— Не вернулся еще? — Вздохнул, сел на лавку: — Ты брось, хозяюшка, мыть-то. Чист. — И, почти не понижая голоса, сказал Егору: — Третий день вот так-то моет. Полудурье она, должно, хозяйка-то. Я третий день Андрея Дробинина жду: как ни зайду — либо пол скребет, либо посуду мытую перемывает. А ты откудова будешь?
Егор не приготовился к вопросу, помедлил и выговорил с трудом:
— Из крепости иду, В Невьянский завод.
Покраснел и подумал: «Зачем соврал?»
— Так, так. А я с Ляли, с казенного заводу. Насчет рудного дела к Дробинину. С паспортом отпущен, вот, — порылся за пазухой, не достал, — и уши целы, оба.
Мужичок визгливо захихикал, завертел головой. Был он юркий, с лисьей мордочкой. Чалая бороденка торчала вбок.
— Хозяюшка, хозяюшка, — ты меня помнишь? Как меня звать?
Лизавета виновато ответила:
— Забыла я.
— Вот! — Мужичок в восхищении повернулся к Егору: — Вот, парень, я ей десять раз сказывал, сегодня утром сказывал, как меня звать. Ничего не помнит. Хозяюшка, а деревья помнишь, что на телегах-то ехали?
— Деревья помню. — Лизавета начала всхлипывать. — Связали их веревками, повезли к царице… Кедрики милые!..
Она уже горько плакала.
— Только и помнит — про кедрики… Да еще про Андрея своего.
— Кедры и я видел, — сказал Егор. — Встретил я третьего дня обоз с деревьями. Живые. Куда их везли?
— Она верно говорит: в царицын сад повезли, в Петербург. Казенный лесничий, господин Куроедов, сопровождает. Я с ними сюда и приехал, подвезли меня немного. Мужички кручинятся: до Егошихи на Каме им гужом доставить велено. По Чусовой бы сплавить их, по-настоящему-то, да барок, вишь, нет: все с караванами ушли. А от генерала велено нынче же, немедля, подарок доставить в Петербург. Ученые они, им виднее. Только, парень, по худому моему разуму, не так бы надо. Не так. Под Соликамском на самой на Каме этих кедров видимо-невидимо. Барки там сделать — прямо на барки высаживай деревья да вези. Скорей бы оно вышло, право. — Он снова с визгом засмеялся. — Ну, пойду. Прощай пока, молодуха, еще зайду попозже. Дело у меня такое… А ты, парень, ведь соврал мне, а?. — Приблизил лукаво сощуренные глаза к лицу Егора, любовался его смущением. — Соврал ты, право, соврал. Не из крепости идешь. Кабы из крепости, разве ты повстречал бы тот обоз с кедрами? Хи-хи-хи-хи!.. Ну, ничего, дело твое. Я в чужое не мешаюсь. Меня, парень, не бойся.
Ушел. Егора клонил сон… Он спросил хозяйку, можно ли остаться ночевать. «Подушку?» — спросила Лизавета и подала белую перовую подушку. Егор осмелел, попросил поесть чего-нибудь. Хозяйка охотно его накормила. Тогда Егор забрался на полати, свернул азямчик себе под голову — подушки он не взял — и заснул камнем.
Расскажите нам о ваших литературных предпочтениях – выберите интересные вам жанры и поджанры
Мы собрали для вас персональную книжную подборку на основе ваших предпочтений.