Августовские любовники,Августовские любовники приходят с цветами,Невидимые зовы парадных их влекут,Августовские любовники в красных рубахахс полуоткрытыми ртамиМелькают на перекрестках,исчезают в переулках,По площадям бегут. Августовские любовникиВ вечернем воздухе чертятКрасно–белые линии рубашексовьих цветов,Распахнутые окна между чёрных парадных светят,И они все идут, все бегут на какой–то зов. Вот и вечер жизни, вот и вечер идет сквозь город,Вот он красит деревья , зажигает лампу, лакирует авто,В узеньких переулках торопливо звенят соборы,Возвращайся назад, выходи на балкон, накинь пальто. Видишь, августовские любовники пробегают внизу с цветамиГолубые струи реклам стекают с крыш,Вот ты смотришь вниз, никогда не меняйся местамиНикогда ни с кем, это ты себе говоришь. Вот и цветы и квартиры с новой любовью,С юной плетью, выходящей на новый круг,Отдавая себя с новым криком и с новой кровью,Отдавая себя, выпуская цветы из рук. Новый вечер шумит, никто не вернется, над новой жизнью,Что никто не пройдет под балконом твоим к тебеИ не станет к тебе, и не станет, не станет ближеЧем самим к себе, чем к своим цветам, чем к самим себе.
Гладиаторы
Простимся,До встреч в могиле. Близится наше время. Ну что ж!Мы не победили. Мы умрем на арене. Тем лучше:не облысеемОт женщин, от перепоя……А небо над КолизеемТакое же голубое,Как над родиной нашей,Которую зря покинулиРади истин,А такжеРади богатства римлян. В прочем,Нам не обидно,Разве это обида. Просто такая,видно,Выпала нам планида…Близится наше время…Люди уже расселись. Мы умрем на арене. Людям хочется зрелищ.
Памяти Феди Добровольского
Мы продолжаем жить. Мы читаем или пишем стихи. Мы разглядываем красивых женщин,Улыбающихся миру с обложкиИллюстрированных журналов.
Мы обдумываем своих друзей,Возвращаясь через весь городВ полузамерзшем и дрожащем трамвае:Мы продолжаем жить. Иногда мы видим деревья,КоторыеЧерными обнаженными рукамиПоддерживают бесконечный груз неба,Или подламываются под грузом неба,Напоминающего по ночам землю. Мы видим деревья, лежащие на земле. Мы продолжаем жить. Мы, с которыми пил на углу Невского проспектаПиво, — Редко вспоминаем тебя. И когда вспоминаем,То начинаем жалеть себя,Свои сутулые спины,Свое отвратительно работающее сердце,Начинающее неудобно ерзать в грудной клетке. Уже после третьего этажа. И приходит в голову,Что в один прекрасный деньС ним — с этим сердцем–Приключится какая–нибудь нелепость:И тогда один из насРастянется на восемь тысяч километровК западу от тебяНа грязном асфальтовом тротуаре,Выронив свои книжки,И последнее, что он увидит,Будут случайные встревоженные лица,Случайная каменная стена домаИ повисший на проводах клочок неба, — Неба,Опирающегося на те самые деревья,Которые мы иногда замечаем…
* * *
Л. М
Приходит время сожаленийПри полумраке фонарей,При полумраке озаренийНе узнавать учителей. Так что–то движется меж нами,Живет, живет, отговорив,Зовет любовников своих. И вся–то жизнь — биенье сердца,И говор фраз, да плеск вины,И ночь под лодочкою сексаПо слабой речке тишины. Простимся , позднее твореньеМоих навязчивых щедрот,Побед унылое паренье,И утлой нежности полет. О господи, что движет миром?!Пока мы слабо говорим,Что движет образом немилымИ дышит обликом моим. Затем, что с темного газонаОт унизительных утратСметать межвременные зернаНа победительный асфальт. И все приходит понемногуИ говорит — живи, живи,Кружи, урчи передо мноюБезумным навыком любви. Свети на горестный посев,Фонарь сегодняшней печали,И пожимай во тьме плечамиИ сокрушайся обо всех.
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.