Он ответил мне через плечо:
– Не надо, Кэти, я сам.
– Как скажешь, Кейн.
Я повернулась к своим первым знакомцам и удивилась в очередной раз: ни капли предыдущей доброжелательности. Они даже не смотрели теперь на меня. Подчеркнуто демонстративно не смотрели. Поняла, что ошиблась по поводу реакции этой самой «Кэти». Вначале мне показалось, что она так восторженно задохнулась, неожиданно увидев свою давнюю и неразделенную любовь, но теперь в выражении ее лица читалась скорее неприязнь. И да, демонстративное отсутствие интереса к происходящему. Я решила оставить анализ происходящего на потом и снова повернулась к парню, вызвавшему такую неоднозначную реакцию:
– Спасибо! Мне надо к коменданту…
– Я слышал. Идем.
В принципе, мне все равно, кто станет провожатым. Если он тут главарь какой-то местной сатанинской секты, то узнаю об этом со временем. Но так некстати припомнились все виденные ужастики про тайные клубы в разных старых колледжах. Глупость какая. Я начала говорить, чтобы разбавить собой же созданную тяжелую атмосферу:
– Меня зовут Лорен.
Поскольку он промолчал, пришлось отвечать самой:
– А тебя Кейн, – снова тишина. – В общем, приятно познакомиться.
Я шагала рядом с ним, едва успевая. Направлялись мы к самому крайнему зданию по левому ряду. Он вдруг глянул на меня и снова улыбнулся – ну нет, человек, способный так улыбаться точно не может быть предводителем сатанинской секты! Если только не очень сатанинской.
– Приятно, – подтвердил он. – Так зачем ты сюда приехала, Лорен?
– Учиться… – ответила недоуменно.
– Этой цели ты тут достигнешь, – он смотрел вперед, но теперь я слышала улыбку в его голосе. – А почему именно сюда?
Старалась, чтобы мое объяснение прозвучало хоть в какой-то мере естественно:
– Потому что Ноксвилльский колледж славится качеством образования.
И располагается в экологически чистом месте. И после выпуска есть все…Он перебил:
– То есть ты дословно запомнила весь рекламный буклет?
Кажется, Кейн тихо смеялся. Это немного сглаживало неловкость. И придало сил для вранья:
– Я выбрала его, потому что мои родители могли себе это позволить.
– Ну-ну. Ты приехала на автобусе. Тут пятнадцати человек не наберется, кто приехал сюда на автобусе. И все они стипендиаты. Ты стипендиат?
Я посмотрела на его профиль и донельзя удивилась – в голосе Кейна звучала улыбка, я точно слышала! Но при этом выяснилось, что улыбаться он даже не собирался. Какое странное ощущение.
– Может, и стипендиат, – недоуменно ответила я. – А это имеет принципиальное значение?
– Для меня нет. Вообще не умею делить людей по благосостоянию. И уж тем более – по благосостоянию родителей. В людях без того слишком много недостатков, чтобы еще на финансовое положение обращать внимание.
Меня такое признание обрадовало, что уж греха таить. Втайне я опасалась оказаться среди высокомерных наследников транснациональных корпораций. Этот явно не выходец из бедной семьи, но притом говорящий именно так, как я сама бы сказала. Он снова глянул мне в глаза – и снова улыбнулся. Интересная мимика. Как если бы Кейн напоминал себе, что обязан улыбаться – и делал это с максимальным рвением, но только когда вспомнит.