А еще в боковом наружном кармане нашлась жвачка. Мальчик сунул ее в рот. Потом взял птицу. Она не вырывалась, только немного дрожала и вертела головой. Мальчик осторожно обернул записку – он отпечатал на листке изображение попугая – вокруг лапки и залепил ее кусочком жвачки. Подул, чтобы высохло, и отпустил птицу. Та подлетела к окну и уселась на щеколду. Мальчик поднялся. У него кружилась голова, но он добрался до подоконника, влез на него и открыл форточку.
– Ты куда? – послышался за спиной грубый голос.
– Никуда… Выпустил птичку на улицу… Простите…
Глава 1,
ет, нет! Мама, нет! – кричала я в трубку. – Я не поеду! Ты слышишь? Я не поеду с вами в Звенигород! Мне нечего там делать!
– Тебе и не нужно ничего там делать, Гаянэ, – убеждала меня мама, – отдохнешь от своего компьютера, расслабишься. Побудем вместе, всей семьей. Папа говорит…
– Так это его идея?
– Не совсем его. О, я нашла джемперы… Замечательно! Август – коварный месяц, вечерами может быть холодно. Милая, напомни мне свой размер.
– 36-й. Мама, ты не ответила!
– Сейчас, сейчас… Тебе синий взять или бежевый? А еще у них есть неплохие юбки.
Я представила себе эти «неплохие» юбки. Самая короткая, наверное, достает до пяток.
– Мам, зачем ты затеяла шопинг? Ты же его ненавидишь. Сидела бы у себя в кабинете, сочиняла статьи в «Университетский вестник», готовилась к лекциям.
– Мы должны солидно выглядеть в Звенигороде. Точнее, под Звенигородом. Там находится гостиница.
Папа говорит…– С чего вдруг папа заинтересовался нашей семьей? По-моему, он живет не дома, а на работе.
– Не надо так говорить. Поездку организует папина фирма. Это бизнес-тренинг для переводчиков. Он продлится две недели. Приедут все папины коллеги с семьями.
– Но папе никогда не разрешали брать нас на тренинги.
– На сей раз не только разрешили, но и, так сказать, обязали. Нам необходимо быть там втроем. Почему ты шмыгаешь носом? Плачешь?
– Ты нужна нам в Звенигороде, Гаянэ!
– Но зачем?!
– Милая, пришел папа. Он тебе все объяснит, передаю ему трубку. А джемпер беру бежевый.
– Я ненавижу бежевый цвет! Я люблю «кенгурушки», а не джемперы!
– Придется полюбить джемперы, Гаянэ, – холодно сказал папа. – Так же, как придется ехать.
– Но я…
– Вопрос обсуждению не подлежит. Точка.
В трубке гудки. Спасибо за объяснение, папа! Жаль, я не успела задать тебе вопрос. Если человеку уже четырнадцать, неужели он сам не может выбрать, где ему провести остаток летних каникул и какую носить одежду?
– Прелестная церковь! – воскликнула мама, провожая взглядом храм на Рублево-Успенском шоссе. – Интересно, какой век?
Мы с папой не отвечали. Папа не любит отвлекаться, находясь за рулем. А я мыслями была с друзьями-художниками, которые сейчас собирались на фестиваль знаменитого Миядзаки в Центральном доме предпринимателя на Покровке. Не хочу в Скучнигород!