— Нет, друг мой. Что-то мне говорит, что это сигнал от Дона.
— С чего ты взял?
— Так сицилийская мафия сообщает своей жертве, что ее приговорили. Ну, а так как мы в России, на всякий случай, для товарищей, не знакомых с их обычаями, перевод сделали: будешь мешать — убьем.
Очередной мяв со стороны светелки Янки закончился стуком створок распахнувшегося окна. По бревенчатому срубу заскрежетали когти, и на крышу вскарабкался всклокоченный кот.
— Нет, ты мне скажи, кто так над рыбкой издевался? — возмущенно прошипел он, глядя на царского сплетника шальными глазами.
— Вот это нам и надо установить, — хмыкнул журналист. — Пока что я понял только то, что мы получили первый звоночек от коза ностра.
— Насчет коз носатых не знаю, у нас такой нечисти раньше не водилось, — сердито мявкнул Васька, — но, судя по рыбке, это твои пираты постарались.
— С чего ты взял? — опешил юноша.
— А кто у нас всю рыбу Великореченска к рукам прибрал? — воинственно вопросил кот. — Твой гаврики постарались. Больше некому.
— Почему только они? — кинулся защищать своих людей Виталий. — Половина Вилли Шварцкопфу отошла. Он ей сейчас спекулирует, а остальное царь-батюшка в оборот взял. Забыл, что ли? Нам же с этого проценты капают.
— Тогда точно немец, — категорично заявил кот. — Фрицы, они такие…
— Слышь, хвостатый, — ласково спросил Виталик, — а ты себя часом не отмазываешь? А ну колись, почему у тебя лапы в краске? А вон и следы от них. Ну-ка, наступи рядом, будем отпечатки лап сверять.
— Ну, было дело, — отпрыгнул в сторону кот, — прихватил кринку. Думал, сейчас на крыше душу отведу, полакомлюсь, а тут рыбка. Я к ней, а над ней мухи… — Глаза Васьки стали жалостливые-жалостливые.
— …Не выдержал я такого зрелища. Так над рыбкой издеваться! Ну, я с крыши в обморок и упал… вместе со сметанкой. А уж когда кринка об меня разбилась — совсем плохо стало. Инфаркт миокарда! Видать, стареть начал. О-хо-хо, грехи наши тяжкие, — почесал Васька спину, по которой только что прошлась метла Янки.— Ладно, по поводу сметаны, считай, отмазался. А вот объясни мне, усатый, почему от тебя перегаром тянет?
— Это не от меня! — запаниковал Васька. — И вообще, он первый начал!
Реакция у царского сплетника была великолепная. Он успел схватить за шкирку Жучка, не дав ему удрать, подтянул поближе, принюхался. От оборотня тоже несло свежаком.
— Ага. На пару соображали, — сообразил царский сплетник. — Признавайтесь быстро: погром в погребе — ваша работа?
— Нет, его! — дружно ткнули пушистые обормоты в черта, лежащего внизу во дворе.
— Я в подклети, помнится, видел надкусанные куски сала, — вкрадчиво сказал Виталик, — а ведь черти сало не едят.
— Они что, евреи? — фыркнул кот.
— Нет, они не евреи, они просто родней не закусывают, — пояснил юноша, — думаю, что каннибализм не в почете даже в аду. Ну, так что? Будем колоться или как?
— Не было нас там, — уперся Васька.
— Черт все сожрал! — поддержал его Жучок.
— И выжрал, — добавил баюн.
— Ладно, оставим разбор полетов на потом. Охраняйте этого рогатого, пока я одеваться буду.
— От нас не уйдет! — Васька с самым зверским видом выдернул из красного теса двухслойной крыши вилы. — Он мне за рыбку ответит, гад!