Читать онлайн «Как получаются французы. Личный опыт русской мамы, которая знает о французском воспитании все»

Но бизу – это так, анекдот. Представьте себе, какие баталии разворачивались, когда речь шла о серьезных вещах – о здоровье, например. Когда родилась Саша (в 2001 году), нас автоматически приписали к поликлинике Филатовской больницы. А муж настоял на том, чтобы мы вызвали еще и врача из Европейского медцентра. Тут я очутилась между двух огней. У Саши в первые месяцы были проблемы с пищеварением, и врач из Филатовской – в один голос с моей мамой – твердила, как это серьезно, что Сашу нужно госпитализировать. До этого, конечно, не дошло, но рентген двухмесячной крошке все-таки был сделан, не говоря уже о миллионе анализов и часах ожидания в очередях. А вот доктор из ЕМЦ оказалась куда оптимистичнее: «Мамаша, – говорила она, – не переживайте. Все придет в норму».

Когда Саше было четыре месяца, мы все вместе отправились во Францию. Вот это было феерично! С одного фланга – моя мама («И народ чужой, и фрукты немытые, и песок грязный!»), с другого – свекр («А почему вы ребенка не хотите в ресторан брать? Ну и что, что плачет? Поплачет и перестанет. Ну и что, что там курят? Покурят и перестанут». )

Мне, конечно, поначалу был ближе наш подход: мы ж в России росли (даже в СССР). Но потом самой стало странно. Вот поехали мы в Турцию, сидим на террасе в ресторане, ужинаем. Ребенок, которому девять месяцев и никаких пищеварительных проблем уже и в помине нет, помыт, накормлен и уложен в номере. У меня рядом с тарелкой стоит «радионяня», которая периодически (каждые девять минут, если быть точной) разражается детским плачем. Я срываюсь с места, несусь в номер, укачиваю Сашу и возвращаюсь к тарелке.

Только съем кусочек – и опять двадцать пять!. . На мой третий порыв французский папа за соседним столиком говорит Стефану: какая она у вас самоотверженная! «Русская!» – с гордостью отвечает муж.

В тот момент, конечно, невозможно было представить что-либо иное (ну, или если только совсем отказаться от ужина и сидеть с Сашей в комнате). Но многолетний опыт тесного общения с французами заставил в конце концов засомневаться. Конечно, плачущего ребенка оставлять одного нельзя. Но наверняка в течение первых месяцев жизни Саши можно было сделать так, чтобы к девяти уже не было необходимости так ее опекать («Просто курица какая-то!» – сказал бы мой свекр).

Но вернемся к «Урагану Марусе». В тот год мы провели во Франции все лето и почти всю осень. Дети ходили во французскую школу. Французская система позволяет отдавать детей в école maternelle, когда им еще нет трех лет. Это не просто детский сад, а настоящая школа для маленьких, со своей программой, уроками, проверкой знаний и каникулами. Оценок тут, правда, не ставят – выдают только раз в триместр ведомость с пометками по разным предметам: «усвоил», «в процессе закрепления», «в процессе усвоения», «не усвоил».

Дети учились, играли с друзьями, посещали разные кружки и мероприятия. Я наблюдала за ними, сопровождая то в бассейн, то в музей, читала книги и смотрела передачи о воспитании. Мы все больше включались во французскую систему образования – и я стала находить в ней все больше плюсов.