13012181530

Читать онлайн «Генерал и его семья»

Автор Тимур Кибиров

Дело в том, что в прошлый раз, ровно год назад (летом Анечка не приезжала – написала, что едет в стройотряд, а потом в какой-то лагерь, интернациональной дружбы, что ли), уже в последний вечер случился тяжелый, безобразный и не нужный никому разговор, они друг друга наобижали и вдрызг разругались, так что простились совсем нехорошо, как чужие.

А началось все с того, что Василий Иванович, глядя со снисходительной и счастливой улыбкой, как Анечка крутится перед зеркалом в только что подаренной им дубленке (спасибо Ларисе Сергеевне – донесла, что на складе в военторге появилось несколько штук этого вожделенного всеми советскими модницами и модниками дефицита), когда дочка в очередной раз подскочила к нему с визгом «Ой, папка! Спасибо!» и повисла у него на шее, зачем-то проворчал:

– А все вам советская власть не нравится!. .

Ну пошутить он хотел! Просто пошутить!

А Анечка вдруг скорчила рожицу и нагло так:

– Да дубленка вроде югославская… – И сразу же: – А тебе-то самому нравится?

– Мне-то? – Он все пытался вернуть веселье, не обращать внимания на дочкину провокацию: – Мне-то самому-у… нравится!. . моя!. .  – И заграбастал ее в свои ласковые лапы.  – Анка-обезьянка! И Нюрка – хулиганка! И…

Но Анечка не поддержала их старинную игру, выскользнула и продолжила:

– И чем же она тебе так уж нравится?

Тут и генерал (тогда еще, впрочем, полковник) начал потихонечку закипать:

– А тем, что она меня вырастила и выкормила! И выучила, и в люди, в конце-то концов…

– Только сначала она тебя родителей лишила, если я не ошибаюсь?

Чем сильней горячился злосчастный отец, тем холодней становилась непочтительная и злобная дочка.

– А вот это вот не твоего ума дело! Поняла? Много вы знаете! Наслушались… Время такое было!

И тут, как назло, из детской вышел Степка-балбес и тоже пошутил, ляпнул из «Неуловимых мстителей»:

– Но время у нас такое! Нельзя нам без сирот!

(Это, помните, Сидор Лютый Даньке говорит. )

Ну и получил от распалившегося папки подзатыльник.

Тут Анечка как заорет:

– Не смей его бить! Тут тебе не казарма!

Василий Иваныч остолбенел:

– Что? Да когда ж я в казарме?.

. Ты что?!

– Ну не ты, так твои… твои… вся твоя армия, твоя… коммунистическая партия!

– Да ты ополоумела, что ли, в конце-то концов? При чем тут партия вообще?!

– Ну ты ведь у нас коммунист?!

– Степка, а ну марш в кровать!

– Да рано ж еще…

– Марш, я сказал!!

– Что, боишься, сын правду узнает?

Сын, надо сказать, уже смылся от греха подальше.

– Да какую правду?! Ты что, с цепи сорвалась?! Совсем у себя там охренели!

И эта засранка вдруг:

– В таком тоне я разговаривать с собой не позволю!

И – хлоп дверью.

Василий Иванович обиделся ужасно.

И не только и не столько за советскую власть и коммунистическую партию, сколько за себя, всю жизнь баловавшего и обожавшего эту сопливую антисоветчицу.

Главное – за что? Что он сделал-то?

А все она, Ахматова эта, все с нее, гадины, началось!

Но теперь все будет по-другому.

Генерал за этот год все хорошенько обдумал и вынес окончательное и мудрое решение.

Никаких споров ни о какой советской власти. Сама со временем перебесится и одумается. А так только хуже, из упрямства одного станет перечить и противоречить.