1954
«Хоть я не зол, но помнить я умею…»
Хоть я не зол, но помнить я умеюОбиды те, что ранили мне душу. И мстить решив – решенья не нарушу,С врагом сойдясь – его не пожалею. Но ты велишь – я добрым стану сноваИ ствол разящий в землю обращу. Скажи мне только ласковое слово —И я обиду недругу прощу. Мой путь суров: он крут и каменист. А что ни шаг – труднее крутизна. И вот упал я под метельный свист,Все силы разом исчерпав до дна…Коль будет так и этот час придет,Лишь ты сумеешь отвратить беду:Поверь в меня, скажи, что я дойду, —И встану я, и вновь шагну вперед! 1956
У киоска
Осень сдвинула седыеБрови над столицей. В стекла голыми, худымиВетками стучится. Сыплет дождь на тротуары,Ветром рвет афиши,Гонит воду вдоль бульваров,Гнет листы на крышах. Нету праздного народа —Все куда-то мчатся. Зябко… Скверная погода!Фонари слезятся. У газетного киоскаМокрый весь, хоть выжми,Кто-то курит папироску,Тихий и недвижный. Мчат трамваи с резким звоном,Светофор мигает,Ночь висит на ветках клена,Город засыпает…Он же от угла ни шагуВ сумраке осеннем. Все на мокрого беднягуСмотрят с удивленьем. Что стоит он у киоска?Чем он так расстроен?Лишь один у перекресткаПостовой спокоен. Он-то видит, он-то знает,Он осведомленный:Так стоит и так вздыхаетЛишь один влюбленный!. . 1958
Женщина сказала мне однажды…
Женщина сказала мне однажды:– Я тебя люблю за то, что тыНе такой, как многие, не каждый,А духовной полон красоты. Ты прошел суровый путь солдата,Не растратив вешнего огня. Все, что для тебя сегодня свято,То отныне свято для меня. В думах, в сердце только ты один.
Не могу любить наполовину. Мир велик, но в нем один мужчина,Больше нету на земле мужчин. Мне с тобою не страшны тревоги,Дай мне руку! Я не подведу. Сквозь невзгоды, по любой дорогеХоть до звезд, счастливая, дойду!…Годы гасли, снова загоралисьВешними зарницами в реке. И слова хорошие осталисьЛегкой рябью где-то вдалеке. И теперь я должен был узнать,Что весь мир – курорты с магазинамиИ что свет наш заселен мужчинамиГуще, чем я мог предполагать. А потом та женщина, в погонеЗа улыбкой нового тепла,Выдернула руку из ладониИ до звезд со мною не дошла…Жизнь опять трудна, как у солдата. Годы, вьюги, версты впереди…Только верю все же, что когда-тоВстретится мне женщина в пути. Из таких, что верности не губит,Ни рубля не ищет, ни венца,Кто, коли полюбит, то полюбит,Только раз и только до конца. Будет звездным глаз ее сияние,И, невзгоды прошлого гоня,В синий вечер нашего свиданияМне она расскажет про меня. – Как же ты всю жизнь мою измерила?Ворожила? —Улыбнется: – Нет,Просто полюбила и поверила,А для сердца – сердце не секрет!И пойду я, тихий и торжественный,Сквозь застывший тополиный строй. Словно праздник, радостью расцвеченный,Не постылый вновь и не чужой. И, развеяв боль, как горький пепел,Так скажу я той, что разлюбила:– Нынче в мире женщину я встретил,Что меня для счастья воскресила! 1958
Она была так хороша собой
Она была так хороша собой,Что все мужчины с жаром каждый разЛюбой каприз, любой ее приказБросались выполнять наперебой. А время шло… Тускнел пожар волос. Она ж не чтила никаких резонов. И как-то раз, капризно сморщив нос,Она сказала: – Я хочу пионов!И вдруг удар: никто не встрепенулся,На божество никто не поднял глаз. И только муж пробормотал: – Сейчас. —Пробормотал, а сам не шелохнулся…Тогда ей было впору зарыдать. Она была жалка в своих страданьях. Как важно в жизни, помня о желаньях,Возможностей своих не забывать!
