Голос ненадолго замолк, но спустя несколько секунд послышался снова. Теперь он звучал враждебно:
– Давай. Поднажми. Всего-то сто двадцать. Если мы куда-нибудь врежемся, твое тело не превратится в месиво. Что? А ты разве не этого добиваешься?
– Заткнись!
Машина резко прижалась к обочине и с визгом затормозила. Раздались возмущенные гудки: водители едва успевали объехать замерший автомобиль.
Аварийные огни синего «Субару» зажглись. В салоне послышалось методичное тиканье, словно заработал невидимый метроном.
Яркие вспышки сверкали всюду. Эмоции накатывали волнами, захлестывали с головой, не давая продохнуть, увлекали в пучину сумасшествия. Мысли путались. Водителя трясло. Он тщетно пытался вспомнить, что произошло.
Несколько месяцев назад Борис Серебров столкнулся со своим бывшим напарником, которого все считали погибшим. Константин Киреев, не человек, а ревенант, монстр, принимающий чужой облик, пытался убить Сереброва и его нынешнюю напарницу Лилию.
План провалился, Киреев исчез. Но все знали, что он вернется. Не один, а с теми, кто помог ему воскреснуть. С одной целью – уничтожить «Око», чтобы больше некому было спасать аддиктов.
Водитель устало навалился на руль и тихо пробормотал:
– Тогда… на том последнем задании… Константин ошибся – подошел слишком близко к девочке, которая почти обратилась в монстра – мори. Школьницу звали Лилия Цветкова. Ей было всего пятнадцать.
Водитель прикрыл глаза, отгораживаясь от слишком яркого образа. Напуганная девочка, в панике, пыталась избавиться от чернеющей кожи. Ее пальцы изменились, превратившись в когти, зубы – в непомерно огромные клыки, грозившие разорвать рот. Она разрезала собственные руки.
Из ран лилась густая темная жижа…В серых глазах была мольба. Борис Серебров не смог заставить себя выстрелить.
За это и пришлось расплачиваться. По мнению Киреева.
Резкий удар по пассажирскому сиденью.
Пусто.
В салоне стало жарко, хотя обогрев не работал. Ладони вспотели, на руле появились влажные отпечатки. Стало нечем дышать, но стекла покрылись изнутри тонким слоем инея.
– Здесь никого нет, нет…
Стоило об этом подумать, как раздался резкий писк. Он заглушал не только дождь и шум мчавшихся мимо машин, но и стук по стеклу: кто-то рьяно барабанил по дверце.
Ненависть душила. Покрасневшие глаза водителя засверкали в темноте.
– Неправда. Я здесь, – ехидно произнес знакомый голос Кости Киреева. Он звучал, казалось, отовсюду. С заднего сиденья, с пассажирского, из колонок радио, далеко и буквально у самого лица.
– Ты давно в могиле, ты умер, – повторял как мантру водитель.
Это же так просто. Логично.
В голове возник образ кладбищенских ворот, длинная аллея. Глухой стук молотка.
Как незнакомец, барабанивший по стеклу.
Дождь бил о крышку гроба.
Как и сейчас по машине…