Каждая из этих книг вносит свой вклад в анализ российской истории и политической жизни. В чем-то взгляды авторов очень близки, а где-то они расходятся в трактовке событий и оценке мотивов. С ними можно соглашаться или спорить, но все они так или иначе строят разговор вокруг личности Владимира Путина, пытаясь понять его цели и интересы, ограничения и желания. Меня гораздо меньше интересует Владимир Путин как человек. В своей книге я стараюсь сконцентрировать внимание на том, что случилось с Россией; показать, как непрочна бывает политическая система в странах с неустоявшейся, а порою и устоявшейся демократией. Процессы в ряде стран Восточной Европы, где политические лидеры узурпируют власть, ограничивая права своих оппонентов, назначая некоторых из них врагами нации, сильно напоминают то, что происходило и происходит в России в эпоху Владимира Путина. Разрушение политических институтов, системы сдержек и противовесов не происходит обвально, но последовательное движение в эту сторону наводит на тревожные размышления о судьбе таких государств. Даже в стране с наиболее мощными демократическими институтами мы наблюдаем яростную борьбу президента Дональда Трампа с критикующими его СМИ, мы видим его стремление подчинить себе, сделать лояльными суды и правоохранительные органы, и все это сильно напоминает то, что делал и делает в России Владимир Путин.
В середине октября 2015 г. Майкл Макфол пригласил меня выступить с лекцией в его институте в Стэнфордском университете. Как всегда, меня попросили поговорить о российской экономике и о том, почему она находится в столь плачевном состоянии. Готовясь к ответу на эти достаточно простые вопросы, я понял, что мне придется больше говорить о политике, об институтах, о том, что случилось с Россией в XX в. , во время президентства Владимира Путина.
По окончании лекции Майкл спросил: «А почему бы тебе не написать книгу на эту тему?» Я ответил, что подумаю. И вот подумал и написал её, на что понадобилось три года.Моя цель – показать, что случилось с Россией как с государством после развала СССР и особенно после того, как Владимир Путин стал президентом страны. Как наша страна из страны-надежды превратилась в страну-изгоя, несущую угрозы своим соседям. Мой рассказ о том, как раз за разом, порою из лучших побуждений, принимались решения, которые не были частью какого-то продуманного плана, написанного кем-то и где-то. Эти решения не складывались в логичную, четко выстроенную последовательность, но, став частями единого целого, смогли поменять курс движения России на прямо противоположный.
Как у многих политиков, приходящих к власти в нестабильной ситуации, у Владимира Путина постоянно возникало ощущение, что ему не хватает властных полномочий; что еще чуть-чуть больше власти и ему удастся навести в стране тот порядок, который ему представлялся желанным. Но для того, чтобы президент получил больше полномочий, нужно было отобрать их у других ветвей власти, изменить баланс сил в свою пользу. Так получилось, что в России начала 2000-х, в стране, которая только-только вышла из периода постсоветской трансформации и которая прошла через жесточайший, болезненный, но очистительный финансовый кризис, не нашлось политических или общественных сил, готовых противостоять стремлению Владимира Путина расширить свои полномочия. Регионы, партии, бизнесмены, судейское сообщество молчаливо наблюдали за тем, как президент, опираясь на силовые методы, одного за другим удалял с политической сцены своих противников, как он отбирал власть и/или права у кого-то из них, а иногда кто-то из них даже помогал ему в этом, если речь не шла об их собственных интересах. Достаточно быстро, уже к концу первого президентского срока, Владимир Путин оказался в ситуации, когда он смело и не кривя душой мог повторить фразу: «Государство – это я!»