Читать онлайн «Трудовые Будни Великого Героя»

Второй кивок, падает полотно со второй картины – как я и думал, далее следовал лугат.

– Нападение крокодила Лугата на его преосвященство, – опять тихий будничный голос.  – Картина написана с реальных впечатлений – кто-то неудачно пошутил, добавив крокодилу в корм слабительного. Тот, настрадавшись, пошёл мстить. Прыжок тогда был великолепен, выражение его морды даже алкоголь не мог из головы прогнать, – голос как у уставшего экскурсовода.  – Работа заняла почётное место в галерее бургомистра Травиана, пока не сгорела. Считалась потерянной до сегодняшнего дня.

Это уже стало интересно – пожар в Травиане год назад наделал шуму, погибло несколько человек, сгорело несколько кварталов. Поговаривали о поджоге с целью грабежа, но после того, как нашли всю казну на месте, решили, что к пожару привела халатность поваров и их подмастерьев. Но если картина была здесь, а не в куче золы, значит, всё-таки кто-то догадывался, что пожар будет и, может, даже помог этому случиться.

Мы постояли, глядя на художника, а тот с задумчивым лицом смотрел на пасть крокодила. Это длилось с минуту, но потом, тряхнув грязной головой, Драко попросил:

– Ну, давайте дальше, посмотрим третью картину. Может, ещё какой шедевр откопали.

Отец несколько нервно кивнул. Полотно упало и показалась моя комната, только уже без бумаг, которые хранились в моей комнате.

И вот тут что-то изменилось. Глаза подозреваемого выпучились, и по телу прошла крупная дрожь.

– Этого не может быть…

– Чего не может быть? – заговорил отец.  – Чего не может быть, говори!

– Я её ещё не рисовал! Я только видел! – срываясь на крик, ответил художник.  – Я только начал её продумывать… Как это? Сначала из пепла восстают картины, потом появляются те, которые ещё не нарисованы. Что это такое?!

И он с мольбой уставился на нас.

– Почему вы держите меня в казематах? Что я сделал? Мне так никто ничего и не сказал.

Отец молчал. И я понял, что пора нарушить свою тишину.

– Вы здесь, потому что подозреваетесь в убийстве.

Тот вытаращил глаза и уронил челюсть. Потом у него подкосились ноги, и он снова съехал по стене на пол. Он не мог сказать ни слова. Он был в шоке, его трясло, лихорадило от услышанного. Он находился на грани безумия и панической атаки. Он не был рассчётливым убийцей или был слишком талантливым актёром. Конечно, после его картин можно поверить во что угодно, но нельзя же вмещать в себе столько талантов…

Видя, как его трясёт, отец велел нам выйти, а сам остался. Мы сели за дверью, прислонившись спинами к камню стен.

– То ли он ещё и актёр, то ли у него слишком нежная психика, – задумчиво произнёс Роше.

– Я слышал о таком – творческие натуры иногда бывают слишком впечатлительными, – в тон ему ответил я.  – Но его фраза «я только видел» мне показалась интересной.

– Тебе вообще та картина очень интересна, – не скрывая ухмылки, ответил орк.  – Но тут художника пропёрло – придумать реальную комнату и передать её с такой выразительностью…

– Но он утверждает, что это не он… Чёрт, не знаю, что думать. Надеюсь, отец что-нибудь узнает и скажет.

Мы замолчали, ожидая новых известий. В казематах было тихо. Иногда был слышен шорох, иногда – шаги охраны. Я считал секунды на вдохе, стараясь задержать дыхание на как можно более долгий период. Роше залез в свой мешок и перетирал в ступке какие-то травы – допрос допросом, а его лекарств ждут люди. Звякнуло стекло – орк начал смешивать снадобье прямо в пробирке: щепоть одной травы, листик другой, залить желтой жидкостью, пробормотать пару слов. Закрыть и потрясти. Послушать шипение, принюхаться.