Я решила промолчать. Через пару секунд она внезапно обнаружила нечто интересное на столешнице. Я могла бы убить ее на месте без особых усилий. Мысль мне понравилась. Но сейчас моя первоочередная задача — Сеиварден. Я вновь повернулась к коротышке за стойкой бара.
Неуклюже сутулясь, она сказала — так, будто нас и не прерывали:
— Что это за место, по-твоему?
— Такое, — ответила я, чувствуя себя в безопасности на языковой территории, которая не требовала обозначения рода, — где мне дадут в аренду сани и продадут комплект от гипотермии. Сколько?
— Две сотни шенов. — По крайней мере, вдвое больше обычной цены, можно не сомневаться. — За сани. Снаружи, позади дома. Тебе придется взять их самой. И еще сотня за комплект.
— Полный, — уточнила я. — Неиспользованный.
Она вытащила один из-под стойки, упаковка выглядела неповрежденной.
— За твоим приятелем должок, кстати.
Может быть, ложь. А может, и нет. В любом случае сумма будет взята с потолка.
— Сколько?
— Триста пятьдесят.
Можно попробовать избежать указания на пол бармена. Или попытаться отгадать. В худшем случае вероятность была пятьдесят на пятьдесят.
— А ты доверчивый, — сказала я, предположив, что передо мной мужчина, — дал в долг такому бедолаге. — Я знала, что Сеиварден мужского пола, так что это было легко. Бармен промолчал. — Шестьсот пятьдесят покрывают все?
— Да, — ответил бармен. — В значительной степени.
— Нет, все — целиком и полностью. Мы договоримся сейчас.
И если кто-то потом пойдет за мной и потребует большего или попытается меня ограбить, то умрет.Тишина. Затем кто-то у меня за спиной сплюнул.
— Радчаайская мразь.
— Я — не радчааи. — И это правда. Нужно быть человеком, чтобы считаться радчааи.
—
— Смердит пойло, которым ты потчуешь посетителей.
Сзади послышались негодующие возгласы. Я полезла в карман, вытащила несколько банкнот и бросила их на стойку.
— Сдачу оставь себе. — Я повернулась, собираясь уйти.
— Лучше, чтоб твои деньги были настоящими.
— Лучше, чтоб твои сани оказались там, где ты сказал. — И я вышла.
Сначала — комплект от гипотермии. Я перевернула Сеиварден. Затем сорвала печать с упаковки, отсоединила трубку от платы и вставила в окровавленный, полузамерзший рот. Как только индикатор на плате загорелся зеленым, я развернула тонкое одеяло, убедилась в том, что оно заряжено, обернула вокруг нее и включила. Затем отправилась за таверну, чтобы взять сани.
Никто меня не поджидал, повезло. Мне пока еще не хотелось оставлять за собой груду тел, я здесь не для того, чтобы причинять неприятности. Притащив сани, положила на них Сеиварден и подумала, не накрыть ли ее еще своей курткой, но в конце концов решила, что вряд ли так будет сильно теплее, чем с одним гипотермическим одеялом. Включив питание саней, я уехала.
Я сняла комнату на окраине города, одну из дюжины двухметровых клетушек из сборного серо-зеленого пластика. Никакого постельного белья, одеяла — за отдельную плату, так же как и обогрев. Я уплатила — я уже растратила достаточно несуразную сумму, вызволяя Сеиварден из снега.