Мир Ехо

Сэр Макс, сидя в башне на крыше Мохнатого Дома, затягивает читателей в новый круговорот приключений и загадок, магии и колдовства. «Создав новую Вселенную, я немного заскучал», — отличная, по-моему, первая фраза, — пишет Фрай. — Попадись мне в своё время книга, которая так начинается, я бы вцепился в неё мёртвой хваткой и прочитал от корки до корки – просто из любопытства». Читатель, если вы лю...

В этой книге слишком много не только кошмаров, а вообще всего. Страшных тайн и просто чужих секретов, городских улиц, новых домов, крепких напитков, друзей, сновидений, разговоров до утра, красавиц и, конечно, ужасных чудовищ, куда без них. В этой книге слишком много жизни — столько, что хватит всем персонажам и останется на долю читателя. Каждому прочитавшему — дополнительный год к отпущенному су...

Следует признать, что в названии книги содержится некоторое преувеличение. Вся правда обо всех сразу в одну книгу просто не помещается. Но мы очень старались и рассказали столько правды, сколько смогли: о персонажах, о Мире, о магии, о времени, о смерти и бессмертии, о проклятиях, об отчаянии и о любви. Результатом наших усилий стал удивительный эффект: прочитав эту книгу, читатель получит шанс уз...

Приключения Макса продолжаются. И как всегда они ужасны и забавны одновременно. Мертвецы оживают, миры затягивают его к себе. Но сэр Макс из Ехо встречает любые невзгоды неизбывным жизнелюбием. Одиннадцатая повесть из цикла «Лабиринты Ехо».

Когда жизнь становится похожа на котел с чудесным зельем, куда мастерица-судьба кидает все новые и новые приправы: волшебные талисманы и прекрасные стихи, красивых девушек и могущественных колдунов, беззаботный смех и беспричинную печаль, наверное, следует полагать, что она удалась. И поспешить сказать спасибо, даже если не знаешь кому. Особенно если не знаешь.

Лабиринт Мёнина, существование которого не раз доказательно опровергалось крупнейшими теоретиками магии, что, впрочем, совершенно не мешает практикам его исследовать – это причудливое пространство, сотканное из фрагментов разных реальностей, подлинных и вымышленных, вперемешку. Путешественник по Лабиринту Мёнина не волен выбирать маршрут. И в то же время, только от его воли, настроения и ожиданий...

Болтливым мертвецом можно назвать покойника, превратившего своё завещание в самый скандальный документ эпохи Кодекса,разгласивший такое количество чужих тайн, что даже удивительно,откуда их столько взялось. Впрочем, в рамках постмодернистской концепции "смерти автора", болтливым мертвецом можно назвать самого автора. И я даже не знаю, есть ли в этой шутке хоть какая-то доля шутки.

Эта книга не о любви, хотя читателю так, скорее всего, покажется. И не о смерти, хотя читателю, несомненно, покажется так. Скорее уж о ненависти и жизни, такой перевертыш гораздо точней. Ещё эта книга о границе между силой и слабостью; где она пролегает, не знает никто. О победе, оборачивающейся поражением, и о поражении, которое может обернуться победой, а может не обернуться, это уж как повезет....

Бывает и так: открываешь тайны смерти и загробного бытия, одну за другой, а они оказываются вовсе не страшными, а забавными и нелепыми. А потом возвращаются в мир живых с единственным желанием — пойти и написать на первом попавшемся заборе: «Вечность — дура».

В этом сундуке предостаточно мертвецов, но все же их гораздо меньше, чем могло бы быть. Освободившееся место заняли безумные ветры, заморские шаманы, страшные куманские ножи-медорубы и даже математические формулы, не к ночи будь помянуты. А что вместо бутылки рома у нас там бутылка осского аша – ну так всегда приходится делать поправку на культурный контекст.

Когда тебя просят отдать чье-то сердце, предполагается, что ты его перед этим похитил. Похитить сердце - величайшее одолжение, которое может сделать один человек другому. Потому что любовь - источник самой сладкой разновидности силы и одновременно - мост, соединяющий нас с жизнью, смертью, иными Мирами и временами, со всем свершившимся и несбывшимся. И в конечном итоге с самими собой. В этой кн...

Мертвый ноль — это такой специальный заколдованный ноль, к которому ничего нельзя прибавить. Ни на каких условиях. Никогда. Квинтэссенция небытия. Эта книга была написана для того, чтобы уменьшить количество мертвых нулей во Вселенной. Ну и по ходу дела мы, как это обычно случается, несколько увлеклись, погорячились, можно сказать, перестарались. Поэтому мертвых нулей во Вселенной не осталось с...