Читать онлайн «Иначе жить не стоит»
Автор Вера Кетлинская
Вера Кетлинская
— ИНАЧЕ ЖИТЬ НЕ СТОИТ —
Несколько лет спустя
Он бежал, обгоняя товарищей, перескакивая через наметы закопченного снега и стараясь не оступаться в воронки. Он помнил, что нужно во что бы то ни стало добежать до градирни, откуда бьет пулемет, и в то же время помнил, что это недоброе поле — то самое, по которому они с Витей шли из Тулы в последний мирный вечер, но тогда оно было ярко-зеленое, в лиловых цветах клевера и белых ромашках. Витя срывала метельчатые травы и шлепнула его по руке, когда он захотел поцеловать ее тут же, среди поля, пусть завидует, кто увидит! А Палька Светов и увидел. Посмеялся и сказал, что они целуются прямо над огневым забоем. Витя удивилась: как странно, что где-то в глубине под этим деревенским полем бушует пламя, а Светов хохотнул: бушует! Если бы оно бушевало, мы бы получали один дым, это означало бы, что мы не умеем управлять процессом! Он водил их по станции, и дал заглянуть сквозь щель внутрь градирни на переливающуюся прохладную воду, и хвастался, и заставлял их всем восторгаться, а потом посерьезнел и сказал: «Работы еще — уйма! Уйма!» А теперь Светов где-то воюет, и неизвестно, жив ли, станция — в развалинах, и надо добежать сквозь огонь и дым до той самой градирни и точно метнуть гранату в узкую щель.
Он вдруг будто наткнулся грудью на раскаленное острие и успел жгуче удивиться, что это он — убит.
Он так и подумал: убит.
Хотя все его тело было устремлено вперед, он упал не вперед, а назад, в обжигающий холод снега, но снег, и боль, и посвист пуль сразу исчезли, он увидел свою лабораторию — свой рабочий стол, лист с кривыми распространенности элементов и среди них непонятно крутую пику аргона… Он снова пережил ошеломляющую радость той счастливой догадки: распад калия-40 — аргон… Распад калия-40 — аргон!. . Аргонный метод!. .
Но я не записал.
Никто не знает. И уже не узнает?!
Мысль была так страшна, что он заставил себя открыть глаза и стынущим взглядом увидел пасмурное неподвижное небо и мелькающие на нем фигуры бегущих солдат.
Он уже не слышал и не чувствовал, как пожилой солдат упал рядом с ним в снег, испуганно пробормотал: «Ты что, академик?» — и, дотронувшись заскорузлыми пальцами до чистого юношеского лба, горестно прошептал: «Вот ведь как, Илюша…»
Мяч подпрыгнул, ударился о ствол лиственницы и покатился к воде. Галя съехала по обрыву, чтобы перехватить его, но мяч катился быстрей и вот уже закачался на воде, как будто стоя, весь на виду и — недоступный. Течение приткнуло его к сплотке бревен, покрутило и медленно потащило на стремнину.
Галя сбросила тапки и вступила на покачивающиеся бревна. Пока она добралась по ним до края ближайшего плота, мяч отнесло к следующему. Оглянувшись, не видят ли ее из окон госпиталя, Галя побежала по плотам наперерез. Теперь она опередила мяч, нужно было лежа подстеречь его и схватить двумя руками…
Она схватила его двумя руками и от радости не сразу поняла, что произошло. Плот весело раскачивался вместе с нею, разворачиваясь по течению, и вода весело журчала. Галя вскочила и тотчас присела, потому что край плота юркнул под воду и вынырнул мокрым, скользким, и журчащего течения уже не слышно было: течение и бревна шли вместе по извилинам реки — к повороту. Излучина была крутая, с песчаной отмелью, издали казалось, что плот упрется в песок, и Галя, прижав к себе мяч, приготовилась спрыгнуть на отмель. Но плот не ткнулся в песок, он крутанулся вместе с течением и остался на стремнине.
