Камил Акмалевич Икрамов
Круглая печать
День первый
1
Садык всегда во всем сомневался.
— А ты точно знаешь?
— Точно.
— Рубль двадцать?
Кудрат не ответил. Он скучающе посмотрел на потолок, где раньше было гнездо летучих мышей и густая паутина. Теперь гнездо они разрушили, и паутина висела клочьями.
— Подожди, — сказал Закир. — Почему же тогда их все не покупают? Простые стоят восемь, а такие крепкие — рубль двадцать.
— По справкам, — так же скучающе ответил Кудрат.
— Ну и что? — недоверчиво, но примирительно спросил Садык.
— По справкам все дешевле. Там сказано — предприятиям и организациям.
— Значит, по справкам рубль двадцать. А без справок? — не унимался Садык.
— Если не верите, спросите у Азиза, — сказал Кудрат.
— Спросите у Азиза, — повторил Кудрат.
— Ладно, допустим, — согласился поверить Садык. — У нас есть шесть рублей. Шестьсот на сто двадцать — пять. Мы можем купить пять пар бутсов. А справку где возьмем?
— Я напишу, — сказал Кудрат.
— Правильно! — обрадовался Закир. — Он умеет справки писать. Пиши справку.
Садык встал с циновки и вышел на балкончик.
Совещание происходило на чердаке дома, в котором два года никто не жил.
Его бывший хозяин кузнец Саттар умер, а сын учился в Москве и со дня похорон отца в Ташкент не приезжал. На калитке и на дверях висели замки, заперта была и кузница, а на чердак ребята однажды пробрались с крыши дома, где жил Закир. Это было ранней веской, и к лету чердак был вполне освоен и обжит. Тут у них лежали циновки, по стенам расставлены ящики, в которых лежали книги и брошюры. В единственной нише на тряпочке лежал волейбольный мяч. Отец Закира к захвату мальчиками соседского чердака относился довольно равнодушно, и даже председатель махалинской комиссии — так в Ташкенте называют уличный комитет — не возражал.Время приближалось к полудню.
Внизу был пустой дворик, за глиняным дувалом — узкая улица, по которой ехала арба, груженная мешками. На дувале росла трава и, еле движимые дыханием полуденного зноя, качались два мака.
— А мы разве предприятие? — обернулся Садык.
— Мы организация, — отвечал ему из пыльной и темной глубины чердака голос Кудрата. — Нас пять человек. Мы всегда вместе, мы играем в футбол. Мы даже не организация просто, а добровольная организация. Как артель.
«Может быть, мы и правда организация, — подумал Садык. — Вроде как артель». И тут же улыбнулся: артель футболистов. Такого он не слышал.
В прошлом году они впервые попали на стадион «Пищевик» и увидели, как играют в футбол. Потом они взяли две тюбетейки, набили их тряпками и сшили вместе. Играли на пустыре. Взрослые очень сердились на них.
— Как не стыдно! — сказал им однажды бухгалтер Таджибеков. — Такие большие, а бегаете в трусах, позорите свои семьи. Разве вы не мусульмане? Вы самарские, что ли?