Читать онлайн «Земная оболочка»

Предисловие

Лет десять назад русские читатели имели возможность познакомиться с небольшим романом американского прозаика Рейнольдса Прайса. «Долгая и счастливая жизнь» была первой книгой сравнительно молодого автора — он родился в 1933 году, — она обозначила материал и круг его писательских интересов, которым он остался верен впоследствии. Само название этой вещи воспринималось как программное. Прайс сформулировал, если угодно, свое понимание предназначения человека.

Всем своим содержанием и строем книга противостояла настроениям уныния, безнадежности, отчаяния. Бесхитростная вроде история гордой любви, переживаний и будущего материнства молоденькой Розакок Мастиан вырастала в одухотворенный, поэтичный рассказ о простых радостях повседневного бытия. Писатель не приукрашивал ни героиню, ни ее окружение, ни обстоятельства ее жизни. Художественная действительность романа диалектически дополнялась художественным же долженствованием. Люди могут и должны быть счастливы. Несмотря ни на что.

Первый роман Прайса, второй — «Великодушный» (1966) — и ряд рассказов из сборника «Имена и лики героев» (1963) в сумме составили повествование о семье Мастианов с американского Юга. Но лишь с созданием «Земной оболочки» писатель приобщился к большой традиции в американской и мировой литературе — семейной хронике.

В том же 1973 году, когда появилась книга Прайса, вышел в свет большой роман о трех поколениях Ноймиллеров из Северной Дакоты — «За окном спальни. Семейный альбом» Ларри Войвуди. Это не случайное совпадение. Внимательна к семейной проблематике Джойс Кэрол Оутс, начиная еще с «Сада радостей земных» (1967). Ответственность перед близкими — тема «Никелевой горы» (1973) Джона Гарднера, который четыре года спустя развернет ее в своеобразнейших картинах вермонтского фермерского гнезда Пейджей. Тогда же с романом «Песнь о Соломоне», поэтичным повествованием о поисках южных корней черной мичиганской семьей, выступила Тони Моррисон. Прайс, Войвуди, Оутс, Гарднер, Моррисон… Наверняка есть и другие. Нет, не случайность, не совпадение — тенденция.  И вот что примечательно: пристальный интерес к семейным историям, к прошлому, к причинам обнаружили писатели примерно одного, среднего возраста. Видно, что-то неладное случилось в социальном и нравственном климате Америки, если художники принялись за поиски коренных жизненных ценностей в семье.