Джефри Триз
Фиалковый венец
Глава 1
СБОРЫ В ТЕАТР
— Сегодня мы не учимся! Сегодня мы не учимся!
Алексид вздрогнул и проснулся. Какой тут сон, когда младший братишка выкрикивает тебе в самое ухо радостную новость!
— Сегодня мы не учимся! — восторженно распевал Теон. — Не учимся! Не учим…
Но тут на него обрушилась подушка, и, не докончив последнего слова, он растянулся на полу. Ничуть не обидевшись, он вскочил на ноги, и его круглая физиономия просияла.
— Может, теперь ты замолчишь? — спросил Алексид, снова натягивая на плечи лиловое одеяло. — А если ты посмеешь швырнуть в меня подушкой, — добавил он, разгадав намерения Теона, — то я угощу тебя сандалией.
— Да ведь я на нее только смотрю! — возмутился Теон. — Она же лопнула. Я весь в перьях.
— Сам виноват: незачем было кукарекать среди ночи.
— А сейчас вовсе и не ночь — небо заметно посветлело, — важно заявил Теон, который любил уснащать свою речь выражениями, заимствованными у взрослых. — Неужели ты забыл, какой сегодня день?
Алексид снова сел на постели, живо сбросил одеяло и спустил ноги на пол.
— Да, Великие Дионисии, — подтвердил Теон. — И мы три дня не будем учиться!
— А ты ни о чем другом и думать не можешь, лентяй ты эдакий! — сказал Алексид, потягиваясь. — Ну, я-то с учением покончил.
Теон ехидно улыбнулся:
— Это ты так думаешь, а не отец.
И придется тебе продолжать свое образование…— Если ты не уймешься, твое образование я продолжу сейчас! — и Алексид сделал вид, будто собирается дать брату хорошего пинка; впрочем, он не думал приводить свою угрозу в исполнение, так как еще не обулся. Теон испустил вопль притворного ужаса и бросился бежать, перепрыгнув через свою кровать и через пустую кровать у двери. На ней прежде спал их старший брат Филипп, но ему было уже девятнадцать лет, он второй год нес военную службу на границе, и его не отпустили домой не праздники. На пороге Теон остановился и, чувствуя себя в полой безопасности, вступил в переговоры.
— Захвати мое полотенце, — сказал он. — А я достану воды из колодца.
— Ну ладно, — ворчливо отозвался Алексид.
Он любил попугать младшего брата, но редко переходил от слов к делу.
Взяв оба полотенца, он вышел за братом во внутренний дворик.
По всем Афинам кричали петухи. Квадрат неба над головой из темно-синего стал перламутрово-серым, хотя среди ветвей смоковницы еще блестел узкий серп молодого месяца.
Теон пригибался через край колодца. Аргус — его назвали так в честь верного пса из «Одиссеи» — ласково тыкался носом ему в бок.
— Уйди, Аргус! — упрашивал мальчик. — Не щекочись! У тебя нос холодный…
— Сюда, Аргус!
Аргус тотчас бросился к Алексиду, но тот добродушно его оттолкнул: