Читать онлайн «Путь к Заоблачным вратам. Старинная проза Китая»

Путь к Заоблачным Вратам

Старинная проза Китая

Мир удивительный, мир волшебный

Су Ши из Хуанчжоу, знаменитый поэт и эссеист XI в. , по рассказам современников, любил, чтобы ему о чем-нибудь рассказывали. Когда собеседник затруднялся, он велел ему говорить про чертей. Когда и этот сюжет собеседнику оказывался не под силу, Су говорил: «Да ври же что-нибудь!»

В.  М.  Алексеев. Из примечаний к «Моей истории» Ляо Чжая.

В этой книге под одной обложкой собраны образцы повествовательной прозы Китая I–XVII вв. Им даны вполне условные жанровые определения — новелла, повесть, — привычные европейскому читателю, но в китайской литературной критике отчетливо не выраженные. Произведения эти часто в значительной мере отличаются друг от друга по размеру, форме, стилистике. Да и трудно ожидать сходства повести XVII века и короткого рассказа, даже анекдота, сочиненного в самом начале нашей эры.

Вся китайская проза располагается на пространстве между документом, подлинным историческим свидетельством и самой безудержной фантастикой. Но какой бы материал ни побуждал китайского сочинителя к творчеству, главный импульс всегда рождался из удивления.

Удивить мог исторический факт — своей конкретностью и авторитетом; это мог быть пример безупречной нравственности, образец высокоморального деяния или, напротив, распущенности, подлости, предательства. Еще удивительней — мир духов, оборотней, демонов, не отделенный от реального мира четкой границей: стоит, скажем, человеку уснуть, как в жизнь его вторгаются удивительнейшие существа, с ним самим происходят престранные события, хотя канвою для сновидений остается жизненный опыт.

Историзм и фантастика прозы имеют глубокие корни в китайском традиционном мировоззрении. Конфуций, заложивший в VI веке до н.  э. основы учения, которое позднее получило его имя — конфуцианство, был яростным поклонником всего подлинного, правдивого, достоверного и не менее яростным отрицателем всякого рода выдумок — он «не говорил о чудесах». Поэтичнейшие древние мифы он отвергал вовсе или вылущивал из них якобы историческое зерно. Мифические персонажи становились у него мудрыми правителями, которые умели следовать истинному пути и подчинять себе народ без насилия над его природой; баснословное прошлое превращалось в достоверную историю с датами, именами и т.  п.

На другом полюсе мировидения древних китайцев находятся представители противоположного по духу вероучения — даосизма (от «дао» — «путь»), основателями которого считаются Лао-цзы, автор «Дао дэ цзина» — «Книги о пути и его воплощениях», и Чжуан-цзы, оставивший после себя собрание странных фантастических притч и диалогов, носящее его имя. И «отцы» даосизма, и их многочисленные последователи словно задались целью опровергать любое утверждение Конфуция и конфуцианцев — в их сочинениях царствует фантастика во всевозможных видах, чудесное не только не отвергается, но всячески культивируется.