Читать онлайн «Смерть сказала: может быть»

Автор Буало-Нарсежак

Буало-Нарсежак.

Смерть сказала: может быть.

Персонажи этого романа, как и положено, являются вымышленными, а его действие развивается скорее в нашей стране, чем где-либо еще, по совершенной случайности: просто писатели воспользовались неоспоримым правом романиста включать в вымысел элементы реальной жизни, но в произвольной обработке.

Тем не менее они почитают своим долгом воздать должное благотворительным обществам, которые вот уже несколько лет повсеместно стараются прийти на помощь людям, близким к отчаянию. И если этот роман сможет привлечь внимание широкой публики к подобным «службам доверия», пока еще мало кому известным, он полностью достигнет своей цели, которая отнюдь не исчерпывается желанием развлечь читателя.

Глава 1

— Бросила трубку, — сказал Флешель.

Он спокойно водрузил аппарат на подставку.

— Нужно что-то предпринять, — встревожился Лоб.

Флешель невозмутимо набивал трубку. «Курить! Делать ему больше нечего», — подумал Лоб и закурил сигарету.

— Когда нервничаешь, — продолжил Флешель, — им это передается, и они уже не решаются говорить. Вот так их и теряешь. Я долгое время задумывался, чего же они ждут от нас… ну, тепла, душевного порыва… Нет! Покоя… Не безразличия, разумеется! Но им необходимо почувствовать, что создавшуюся ситуацию приняли к сведению, не драматизируя, не подключаясь к их игре… Подобно врачу, который не позволяет себе волноваться при виде крови. И поверьте моим словам… Человек, решившийся покончить с собой… — он выпустил пару клубов голубого дыма, — это некто, внутренне истекающий кровью, и ему страшно. Присаживайтесь в это кресло, мсье. Ночь тянется нескончаемо долго, даже летом.

Сняв куртку, Лоб брезгливо повесил ее за дверью — в этом помещении, похоже, в прошлом бакалейной лавке, было грязновато. На плитках пола еще виднелись следы прилавка, а на стенах — черноватые полосы от полок.

И еще тут так и не выветрился запах — въедливый запах переспелых фруктов, солений и керосина. Лоб присел возле телефона, на сквознячке от вентилятора.

— Думаете, она перезвонит?

— Не исключено, — ответил Флешель.  — Но позднее, когда шум с улицы совсем утихнет. Пока они слышат, как движутся машины и пешеходы, отчаяние не в силах овладеть ими сполна. А вот с наступлением тишины, к утру, часа эдак в два, им становится по-настоящему худо.

Лоб глянул на будильник, стоявший на уголке письменного стола, рядом с термосом Флешеля. Одиннадцать. Флешель не шевелился, но от его могучего дыхания поскрипывала спинка стула, на котором он сидел. Сколько ему лет? Шестьдесят? Семьдесят? «Феномен, — охарактеризовала его Мари-Анн Нелли.  — Все это он организовал сам, привлек к делу благотворительности первых добровольцев, чем очень гордится». На все расспросы Лоба она отвечала одно: «Сами увидите».

— Звонила девушка?

— Похоже, да.

— И что же она, собственно, сказала?

— О-о! Да то, что говорят они все… Что выдохлась… что ей уже никто не способен помочь… Обычные слова, оправдывающие отчаяние!

— Тогда почему же она положила трубку?

Флешель долго раскуривал трубку. Его серые глаза скосились на телефон, и он приподнял кустистые брови.