ГЛАВА 1
Однажды, под жгучим послеполуденным солнцем месяца мезори, отряд разбил лагерь в окрестностях селения Асват, что на севере от священных Фив. Солдаты были грязные, усталые и голодные, не было даже пива, чтоб утолить жажду. Капитан послал отца и еще четверых солдат что-нибудь реквизировать у управителя селения. Проходя мимо одного из грязных домишек, они услышали шум, мужские возгласы, женский визг. Движимые чувством опасности, обостренным долгими неделями скитании и стычек с разбойниками, и опасаясь худшего, они вошли в тесный темный проход и протиснулись внутрь, где увидели толпу полупьяных мужчин и женщин, которые, пошатываясь, весело хлопали в ладоши. Отцу тут же сунули в руку кружку с пивом.
— Благодарение богам! У меня сын! — раздался чей-то голос.
Жадно отхлебывая из кружки, отец проталкивался сквозь толпу, когда лицом к лицу столкнулся с хрупкой женщиной с миниатюрными чертами лица и оливковой кожей, которая качала на окровавленных руках сопящий льняной сверток. Это была повитуха. Это была моя мать.
Отец посмотрел на нее поверх кружки долгим взглядом. Спокойным и твердым, как всегда. От переполнявшего их счастья люди были добры и великодушны. Управляющий щедро отсыпал солдатам зерна из скудных сельских запасов. Женщины пришли в лагерь и выстирали солдатскую одежду. Асват был живописный и тихий, со своими устоями, с тенистыми деревьями, с плодородными полями, за которыми простиралась бескрайняя пустыня.В день, когда отряд выступал маршем на юг, отец разыскал дом, где с родителями и тремя братьями жила моя мать. Он взял с собой единственное, что у него было из ценных вещей, — крошечного золотого скарабея на кожаном шнурке, которого он нашел в иле одного из притоков Дельты и привык носить на своем запястье.