Ирина Волчок
В Калифорнии морозов не бывает
1. Утро
– Кося, ты просто ленивая! Кося, ты ленивая, как… как… как не знаю кто! – сердито заявила Славка. – И все твои отмазки – это для меня не аргументы! Почему ты не хочешь идти?! Назови хоть одну уважительную причину!
– Славка, отстань от меня, – сказала Александра. – Просто не хочу, и все. По-моему, это очень уважительная причина. И не называй меня Косей.
– Это не уважительная причина! – Славка совсем рассердилась. – Скажи мне, почему ты не хочешь идти, и я скажу тебе, кто ты. И не называй меня Славкой. Особенно при всех. А то уже все начинают так звать.
– Хорошо, Ярослава Вячеславовна, – смиренно согласилась Александра. – А так можно называть? При всех?
– Вы все надо мной издеваетесь, что ли? – возмущенно заорала Славка. – Сами ребенка как попало назовут, а потом сами издеваются!
– Я тебя так не называла, – возразила Александра. – Имя тебе дала мама. А отчество – папа.
– А ты куда смотрела? – Славка воинственно таращила глаза и надувала щеки. Мимика у нее с детства почти не изменилась. – Ты что, не могла человека защитить?! А еще друг называется! Эх, Кося, Кося… И не уходи от темы разговора. Последний раз спрашиваю: пойдешь или нет?
– Последний раз отвечаю: не пойду! – Александра для убедительности хлопнула ладонью по подлокотнику кресла, помолчала и строго добавила: – И не называй меня Косей.
Подлокотник кресла был мягкий, и хлопок получился не очень убедительным. Но Славка все равно обиделась, посверлила Александру воинственным взглядом, понадувала щеки, потом молча отвернулась и уставилась в окно. Уставилась так пристально, будто мишень там высматривала. У Славки с детства была такая особенность: если вдруг на что-то уставится, – все окружающие тут же начинают смотреть на то же, на что смотрит она. Поэтому, конечно, и Александра тут же уставилась в окно.
За окном было хорошо. Октябрь уже заканчивается, а желтых листьев на деревьях совсем мало. Только у берез верхушки пожелтели. И осиновые листья слегка подернулись красной ржавчиной по краям. Хризантемы еще цветут, подумать только… Тихо, тепло, солнышко такое хорошее. И небо чистое, высокое, синее. Правда, не такое яркое, как посреди лета, но это даже и кстати. Яркое летнее небо не так безупречно гармонировало бы с легкой желтизной берез, поздними хризантемами и изобильными гроздьями красной рябины. Ягод так много, что за ними даже листьев не видно. В прошлом году красной рябины было так же много, говорили, что это к суровой зиме. А зимы вообще, считай, не было. Так, пару недель подержался какой-то незначительный минус, а потом – опять дожди. Александра уже и не помнила, когда последний раз была настоящая морозная зима. Совсем погода с ума сошла.
Наверное, новую шубу покупать не стоит. И тех, что есть, при таких смешных зимах до конца жизни не износить. Надо какую-нибудь из шуб Славке отдать. Кажется, ей больше всех рыжая нравилась. Или белая? Надо обе отдать. А то будет ребенок по морозу опять в чем попало шастать. Ведь когда-нибудь будут же настоящие морозные зимы. Кофтеночка до пупа: мода! Вот интересно, чем мать думает, когда такие тряпочки ребенку привозит? Да то же самое и думает: мода! А что эти модельеры живут во всяких Италиях и Франциях и вряд ли когда-нибудь ходили по зимней России в своих кофтеночках до пупа, – так об этом никто не думает.