Энн Перри
Чужое лицо
© Кириченко А. И. , перевод на русский язык, 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Глава 1
Он открыл глаза и увидел над собой нечто серое и однообразное, похожее на зимнее небо – угрожающее, тяжелое. Моргнул и взглянул снова. Он лежал навзничь, а бледно-серое нечто было всего-навсего потолком, потемневшим от сажи и многолетних испарений.
Он пошевелился. Кровать оказалась короткой и жесткой. Сделал попытку сесть, и движение отозвалось острой болью. Казалось, в грудь всадили кинжал. Ныла туго забинтованная левая рука. Стоило приподнять голову – и кровь начинала бить в виски с тяжестью молота.
В нескольких футах стояла еще одна деревянная койка – точное подобие той, на которой лежал он сам. Там, под серым скомканным одеялом, беспокойно ворочался человек с одутловатым лицом. На рубашке его темнели пятна пота. Дальше – еще один лежащий; ноги спеленаты пропитанными кровью бинтами; потом еще один… и так до самого конца огромной комнаты, где под испятнанным копотью потолком чернела пузатая печь.
Паника овладела лежащим, обдала его покалывающим кожу жаром. Он – в работном доме! Боже милостивый, как такое могло случиться?
Однако день был в полном разгаре. Неловко извернувшись, он оглядел помещение.
На выстроившихся вдоль стены койках лежали люди. Ни один работный дом страны не мог позволить себе такой роскоши! Всех бы подняли и отправили трудиться, если не ради спасения их душ, то хотя бы ради прибылей работного дома. Грех праздности не прощался даже детям.Конечно, это больница. Иначе и быть не может! Почувствовав облегчение, он осторожно опустил голову на подушку, набитую отрубями. Как его занесло сюда и какое несчастье с ним стряслось, он не помнил, хотя рука была, несомненно, повреждена – ныла и плохо слушалась. Каждый вздох вызывал острую боль в груди. В голове уже бушевала настоящая буря. Что случилось? Должно быть, нечто серьезное. Рухнула стена? Сбросила лошадь? Упал с высоты?. . Воспоминаний не было – даже страха своего он и то не смог припомнить.
Затем над ним склонилась ухмыляющаяся физиономия, и бодрый голос произнес:
– Ну, что, гляжу, снова очнулися?
Лежащий смотрел вверх, на круглое, как луна, лицо. Грубоватое, покрытое мелкими морщинами, оно широко улыбалось, обнажая щербатые зубы.
Нужно было собраться с мыслями.
– Снова? – растерянно переспросил он. Пустое гулкое прошлое лежало позади, подобно белому бесконечному коридору.
– А то нет, чтолича? – отозвался добродушный голос. – Вы тута уж несколько дней валяетесь. Имя свое, чай, так и не припомнили? Ну, как вы сегодня? Как рука?
– Мое имя? – Он действительно ничего не помнил.