* * *Февраль. Достать чернил и плакать!Писать о феврале навзрыд,Пока грохочущая слякотьВесною черною горит. Достать пролетку. За шесть гривен,Чрез благовест, чрез клик колес,Перенестись туда, где ливеньЕще шумней чернил и слез. Где, как обугленные груши,С деревьев тысячи грачейСорвутся в лужи и обрушатСухую грусть на дно очей. Под ней проталины чернеют,И ветер криками изрыт,И чем случайней, тем вернееСлагаются стихи навзрыд.
1912
* * *Как бронзовой золой жаровень,Жуками сыплет сонный сад. Со мной, с моей свечою вровеньМиры расцветшие висят. И, как в неслыханную веру,Я в эту ночь перехожу,Где тополь обветшало-серыйЗавесил лунную межу,Где пруд как явленная тайна,Где шепчет яблони прибой,Где сад висит постройкой свайнойИ держит небо пред собой.
1912
СОН
Мне снилась осень в полусвете стекол,Друзья и ты в их шутовской гурьбе,И, как с небес добывший крови сокол,Спускалось сердце на руку к тебе. Но время шло, и старилось, и глохло,И, па́волокой рамы серебря,Заря из сада обдавала стеклаКровавыми слезами сентября. Но время шло и старилось. И рыхлый,Как лед, трещал и таял кресел шелк. Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,И сон, как отзвук колокола, смолк. Я пробудился. Был, как осень, теменРассвет, и ветер, удаляясь, нес,Как за возом бегущий дождь соломин,Гряду бегущих по небу берез.
1913, 1928
ВОКЗАЛ
Вокзал, несгораемый ящикРазлук моих, встреч и разлук,Испытанный друг и указчик,Начать – не исчислить заслуг. Бывало, вся жизнь моя – в шарфе,Лишь подан к посадке состав,И пышут намордники гарпий,Парами глаза нам застлав. Бывало, лишь рядом усядусь —И крышка. Приник и отник. Прощай же, пора, моя радость!Я спрыгну сейчас, проводник. Бывало, раздвинется западВ маневрах ненастий и шпалИ примется хлопьями цапать,Чтоб под буфера не попал. И глохнет свисток повторенный,А издали вторит другой,И поезд метет по перронамГлухой многогорбой пургой. И вот уже сумеркам невтерпь,И вот уж, за дымом вослед,Срываются поле и ветер, —О, быть бы и мне в их числе!
1913, 1928
ВЕНЕЦИЯ
1913, 1928
ЗИМА
Прижимаюсь щекою к воронкеЗавитой, как улитка, зимы. «По местам, кто не хочет – к сторонке!»Шумы-шорохи, гром кутерьмы. «Значит – в „море волнуется“? В повесть,Завивающуюся жгутом,Где вступают в черед, не готовясь?Значит – в жизнь? Значит – в повесть о том,Как нечаян конец? Об уморе,Смехе, сутолоке, беготне?Значит – вправду волнуется мореИ стихает, не справясь о дне?»Это раковины ли гуденье?Пересуды ли комнат-тихонь?Со своей ли поссорившись тенью,Громыхает заслонкой огонь?Поднимаются вздохи отдушинИ осматриваются – и в плач. Черным храпом карет перекушен,В белом облаке скачет лихач. И невыполотые заносыНа оконный ползут парапет. За стаканчиками купоросаНичего не бывало и нет.
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.
