Читать онлайн «Влюблен до безумия»

Рейчел Гибсон

Влюблен до безумия

Моим родителям, Элу и Мэри Рид, с любовью. По ночам, когда мозг отдыхает, я до сих пор могу вспомнить аромат маминой кожи и колючий ежик папиных волос и понимаю, как мне повезло.

Пролог

Морщинистое лицо Генри Шоу озарял красноватый свет электрического камина. Теплый весенний ветерок доносил до него ржание его любимцев, аппалузов. Генри вставил в плейер старую кассету, и небольшой сарай, пристроенный к конюшне, наполнили звуки глубокого, чуть хрипловатого голоса Джонни Кэша. Джонни – пока не ударился в религию – был тот еще гуляка, и Генри это нравилось. Мужчина есть мужчина. А потом Джонни обрел Иисуса и Джун, и его карьера полетела ко всем чертям. Жизнь не всегда идет так, как планируешь. Бог, женщины и болезни умеют вмешаться и все испортить. Генри терпеть не мог, когда что-то мешало его планам. Он просто не выносил, когда не мог сам контролировать ситуацию.

Генри плеснул в стакан виски и посмотрел в оконце над верстаком. Уходящее солнце повисло над горой Шоу, названной в честь предка Генри, который когда-то обосновался в плодородной долине внизу. Длинные резкие тени протянулись через всю долину к озеру Лейк-Мэри, названному в честь прапрабабушки Генри, Мэри Шоу.

Что Генри ненавидел еще сильнее, чем Бога, болезни и невозможность контролировать ситуацию, так это чертовых докторов. Вечно они тычут и щупают тебя, пока не найдут, где у тебя что-нибудь не так. При этом ни один из них не сказал ничего такого, что Генри хотел бы услышать. И каждый раз он пытался доказать, что доктора ошибаются, но так и не смог.

Генри обрызнул тряпичную ветошь льняным маслом и сложил ее в большую картонную коробку. Он рассчитывал, что к этому возрасту у него будет целый выводок внуков, а вот не получилось. Он останется последним Шоу.

Последним в череде поколений старой, уважаемой семьи. Некому продолжить его род после того, как его не станет… Некому, кроме Ника.

Генри сел в старое кабинетное кресло и поднес ко рту стакан с виски. Он первый готов признать, что был несправедлив к парню. Но вот уже несколько лет Генри пытался помириться с сыном, однако Ник – упрямый, он не прощает. Как был дерзким мальчишкой, которого невозможно полюбить, так им и остался. Прямо как он сам в детстве. Генри не сомневался, что, будь у него больше времени, они с сыном в конце концов нашли бы общий язык. Но времени у него не было, а Ник ничуть не облегчал его задачу. Если уж на то пошло, Ник сумел добиться, что Генри стало чертовски трудно хотя бы просто почувствовать к нему симпатию.

Генри вспомнился день, когда в его дверь постучалась мать Ника, Бенита Аллегрецца, и заявила, что темноволосый малыш у нее на руках – его сын. Тогда Генри перевел взгляд с темных глаз Бениты на большие голубые глаза своей жены Рут, стоявшей рядом с ним.

Он отпирался как мог. Конечно, вполне могло быть, что Бенита говорила правду, но Генри отрицал и саму вероятность этого. Даже если бы он не был женат, он не имел ни малейшего желания заводить ребенка от женщины из басков. На его вкус, они слишком смуглые, слишком непостоянные и слишком религиозные. У Генри должны быть светлокожие, светловолосые дети. Он не хотел, чтоб его детей можно было спутать с мексиканцами. Конечно, баски не мексиканцы, но, по его мнению, они все похожи.