Рэй Брэдбери
В мгновенье ока
Doktor с подводной лодки
Этот невероятный случай произошел во время моего третьего визита к психоаналитику-иностранцу по имени Густав фон Зайфертиц.
Еще до того, как прогремел тот загадочный взрыв, мне следовало бы обо всем догадаться.
В фильме «Она» этот великолепный злодей шевелил костлявыми пальцами, извергал проклятия, вызывал желто-зеленое пламя, лишал жизни рабов и насылал на мир землетрясения.
После этого, уже «на свободе», он разъезжал в трамвае по Голливудскому бульвару, невозмутимый, словно мумия, и безмолвный, как одинокий телеграфный столб.
О чем это я? Ах да!
Для меня это был
– Дуглас, черт тебя дери, сукин сын, ты собираешься на кушетку или нет?
Имелось в виду не что иное, как ложе позора и унижения, на котором я корчился от предполагаемого комплекса еврейской вины и северо-баптистского стресса, тогда как психоаналитик время от времени бормотал себе под нос: «Махровый бред!», или «Идиотизм!», или «Убить тебя мало!»
Как видите, Густав фон Зайфертиц был весьма необычным специалистом по
– Блицкриг? – подсказал я.
–
Итак, я в третий раз посетил его своеобразный, обитый металлом кабинет с округлой дверью, запиравшейся на немыслимую систему замков. Я брел, пошатываясь, над темной пучиной и вдруг почувствовал, как доктор окаменел у меня за спиной. Словно в предсмертной судороге, он втянул в себя воздух и тут же выдохнул его с таким воплем, от которого у меня волосы поседели и встали дыбом:
– Погружение! Погружение!
Я погрузился.
Опасаясь, что кабинет вот-вот столкнется с гигантским айсбергом, я скатился на пол, чтобы в случае чего забиться под кушетку на львиных лапах.
– Погружение! – выкрикнул старикан.
– Погружение? – шепотом переспросил я, глядя снизу вверх.
И увидел, как надо мной поднимается, исчезая в потолке, перископ субмарины, поблескивающий надраенной медью.
– Итак, ты сказал?. . – произнес он.
– Нет, – возразил я с пола, – это вы сказали. Погружение?
– Я такого не говорил, – фыркнул он.
– Извините, но вы ясно сказали: погружение!
– Не может быть. – Изо рта у него снова вырвалась пара затейливых струек дыма. – У тебя галлюцинации. Почему ты уставился в потолок?