Владимир Сорокин
Норма
Бориса Гусева арестовали 15 марта 1983 года в 11. 12, когда он вышел из своей квартиры и спустился вниз за газетой. Возле почтовых ящиков его ждали двое. Увидя их, Борис остановился. Справа от лифта к нему двинулись ещё двое. Один из них, худощавый, с подвижным лицом, приблизился к Гусеву и быстро проговорил:
– Гусев Борис Владимирович. Вы арестованы.
Гусев посмотрел на его шарф. Он был серый, в белую клетку. Худощавый вынул из руки Гусева ключи, кивнул в сторону лестницы:
– Прошу.
Гусев стоял неподвижно. Двое взяли его под руки.
– Ордер… – разлепил побелевшие губы Гусев.
– Ордера на арест и на обыск будут предъявлены вам в вашей квартире.
– Предъявите сейчас, – с трудом проговорил Гусев.
– Борис Владимирович, – улыбнулся худощавый, – пойдёмте, не тяните время.
Гусева подтолкнули к лестнице. Он пошёл, еле передвигая ноги.
Двое прошли вперёд, двое и худощавый двинулись за Гусевым.
– У вас всегда так мочой воняет? – спросил худощавый. – Бомжи ночуют?
Гусев двигался, не отвечая. Он был бледен.
Поднялись на третий этаж, вошли в квартиру Гусева. Худощавый снял трубку телефона, набрал номер:
– Юрий Петрович, всё в порядке. Да.
Гусев стоял посередине своей единственной комнаты, сплошь заваленной книгами. Четверо стояли рядом.
– Присаживайтесь, Борис Владимирович, – посоветовал худощавый.
– Предъявите ордер… и вообще… документы.
– Минуту терпения. – Худощавый закурил.
В дверь позвонили.
– Откройте, – приказал худощавый.
Дверь открыли. Вошли участковый и полноватый человек с пшеничными усами.
– Следователь КГБ Николаев, – представился он, не глядя на Гусева. Достал из папки два листа, протянул Гусеву: – Ознакомьтесь.
– Садитесь, Гусев. – Худощавый подвинул расшатанный стул.
Гусев смотрел в бумаги, держа их в обеих руках.
– Товарищ лейтенант, – обратился полноватый к участковому, – организуйте нам понятых.
Участковый вышел.
– Ознакомились? – Николаев забрал бумаги у Гусева. – Дело ваше веду я. Сейчас придут понятые, мы произведём у вас обыск. Параллельно начнём наш разговор. Садитесь, Борис Владимирович, что вы стоите, как в гостях.
Гусев опустился на стул.
Вскоре появились понятые: пожилая женщина в зелёной кофте и молодой человек с толстой шеей.
– Товарищи понятые, – Николаев снял пальто, – мы – сотрудники Комитета государственной безопасности. Гражданин Гусев, проживающий в этой квартире, арестован. Мы просим вас присутствовать во время обыска. Представьтесь, пожалуйста, и присаживайтесь. Валера, организуй им место.
Худощавый сбросил лежащие на диване книги и журналы на пол.
– Комкова Наталья Николаевна, – громко произнесла женщина.
– Фридман Николай Ильич, – пробормотал молодой человек.
Они сели на протёртый диван. Худощавый опустился рядом, достал из «дипломата» бланк, подложил под него подвернувшийся журнал «Америка», положил на «дипломат» и стал писать.
– Я свободен? – спросил участковый.
– Да. Спасибо. – Николаев сел за стол, раскрыл папку, вынул ручку с золотым пером.
Участковый вышел. Пока худощавый вполголоса опрашивал понятых, Николаев зашелестел бумагами:
– Так. Гусев Борис Владимирович. 1951 года рождения. Где вы родились?
