Читать онлайн «Путевые заметки эстет-энтомолога»

Виталий ЗАБИРКО

ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ ЭСТЕТ-ЭНТОМОЛОГА

Часть первая. ЛОВЛЯ МЛЕЧНИКА НА ЖИВЦА

Глава 1

Я прибыл на Пирену трансгалактическим лайнером межнациональной компании «Торговый дом Кузнецова и Смита-внука». Точнее, лайнер доставил меня в систему Гангута, а уже на Пирену я попал челночным катером, поскольку космопорта для галактических кораблей на ней не было. Захолустная, бесперспективная для торговли планета. Но для энтомолога — сущий рай, не загаженный отбросами технологической цивилизации.

Катер приземлился на бетонную посадочную полосу посреди плоской, выжженной солнцем, каменистой равнины и подрулил к зданию космостанции: несуразной одноэтажной коробке с непомерно огромной чашей антенны галактической связи на крыше. За космостанцией виднелись чахлые деревья редкой рощицы, в центре которой располагалось небольшое озерцо.

Встречали меня трое низкорослых темнокожих пиренита — все босиком и практически голые: на двоих болтались просторные набедренные повязки, а третий щеголял в потертых шортах в обтяжку и пробковом шлеме времен колонизации Африки. Как я тут же понял, этот третий оказался не пиренитом, а единственным землянином на планете — консулом Галактического Союза, пигмеем Мбуле Ниобе. В дипломатическом корпусе Галактического Союза издавна повелось на планеты с гуманоидным населением назначать консулов, более-менее похожих на аборигенов.

Мбуле Ниобе несказанно обрадовался моему появлению — жил он здесь безвыездно двенадцать лет, до окончания контракта оставалось еще три года, а заказываемые им грузы доставлялись с оказией не чаще чем раз в пять-шесть месяцев.

Аборигены навьючили консульский груз и мое экспедиционное снаряжение на четырех громадных долгоносое с подрезанными крыльями и погнали их к зданию станции. Насколько я знал, космостанция и посадочная полоса были единственными следами человеческой цивилизации на Пирене. Чего мне и хотелось.

Пилот челночного катера попрощался, катер без разбега рванул в трепещущее от зноя марево у нас над головой и растаял в зените. Атмосфера Пирены была настолько однородной и изотермической, что даже инверсионного следа в небе не осталось.

После первых же шагов по Пирене моя рубашка взмокла от пота, и я с ужасом представил, что вот так со мной будет целых полгода.

— Снимай рубашку, — безапелляционно перейдя на панибратский тон, предложил консул.  — Солнце здесь яркое, но не злое. Ультрафиолета в спектре мало, не обгоришь.

Изобразив на лице нерешительность с примесью некоторой стеснительности, я вежливо отказался.

— Ну и потей себе на здоровье, — махнул консул рукой, по-своему истолковав мой отказ.  — Через неделю сам снимешь, когда цивилизация с тебя чуть-чуть пообсыплется.

Я только улыбнулся. При других обстоятельствах сам без особых увещеваний стащил с себя рубашку.

Пока мы шли к космостанции, Мбуле Ниобе тараторил без умолку. Странно, но двенадцать лет добровольной робинзонады не сделали из него бирюка. Впрочем, это и понятно — времена парусного флота далеко позади. Межпространственная связь позволяла Ниобе связываться с любым закоулком освоенной Вселенной, и недостатка в собеседниках он не испытывал — таких консулов-отшельников было хоть пруд пруди. Но, естественно, общение с живым собеседником не шло ни в какое сравнение с переговорами по межпространственной связи.