Михаил Лермонтов «М. Лермонтов. Собрание сочинений в четырех томах. Том 4»
белый сепиа серый

Читать онлайн «М. Лермонтов. Собрание сочинений в четырех томах. Том 4»

Автор Михаил Лермонтов

Михаил Юрьевич Лермонтов

Собрание сочинений в шести томах

Том 4. Поэмы 1835-1841

Глава I

Во время оно жил да былВ Москве боярин Михаил,Прозваньем Орша.  — Важный санДал Орше Грозный Иоанн;Он дал ему с руки своейКольцо, наследие царей;Он дал ему в веселый мигСоболью шубу с плеч своих;В день воскресения ХристаПоцеловал его в устаИ обещался в тот же деньДать тридцать царских деревеньС тем, чтобы Орша до концаНе отлучался от дворца. Но Орша нравом был угрюм:Он не любил придворный шум,При виде трепетных льстецовЩипал концы седых усов,И раз, опричным огорчен,Так Иоанну молвил он:«Надежа-царь! пусти меняНа родину — я день от дняВсё старе — даже не могуОбиду выместить врагу:Есть много слуг в дворце твоем. Пусти меня! — мой старый домНа берегу Днепра крутомБлиз рубежа Литвы чужойОброс могильною травой;Пробудь я здесь еще хоть год,Он догниет — и упадет;Дай поклониться мне Днепру…Там я родился — там умру!»И он узрел свой старый дом. Покои темные кругомУставил златом и сребром;Икону в ризе дорогойВ алмазах, в жемчуге, с резьбойПовесил в каждом он углу,И запестрелись на полуУзоры шелковых ковров. Но лучше царских всех даровБыл божий дар — младая дочь;Об ней он думал день и ночь,В его глазах она рослаСвежа, невинна, весела,Цветок грядущего святой,Былого памятник живой!Так средь развалин иногдаРастет береза: молода,Мила над плитами гробовИгрою шепчущих листов,И та холодная стенаЕе красой оживлена!. . · · ·Туманно в поле и темно,Одно лишь светится окноВ боярском доме — как звездаСквозь тучи смотрит иногда. Тяжелый звякнул уж затвор,Угрюм и пуст широкий двор. Вот, испытав замки дверей,С гремучей связкою ключейК калитке сторож подошелИ взоры на небо возвел:«А завтра быть грозе большой! —Сказал крестясь старик седой, —Смотри-ка, молния вдалиТак и доходит до земли,И белый месяц, как монах,Завернут в черных облаках;И воет ветер будто зверь. Дай кучу злата мне теперь,С конюшни лучшего коняСейчас седлайте для меня,Нет, не отъеду от крыльцаНи для родимого отца!»Так рассуждая сам с собой,Кряхтя, старик пошел домой. Лишь вдалеке едва гремятЕго ключи — вокруг палатВсё снова тихо и темно,Одно лишь светится окно. Всё в доме спит — не спит одинЕго угрюмый властелинВ покое пышном и большомНа ложе бархатном своем. Полусгоревшая свечаПред ним, сверкая и треща,Порой на каждый льет предметКакой-то странный полусвет. Висят над ложем образа;Их ризы блещут, их глазаВдруг оживляются, глядят —Но с чем сравнить подобный взгляд?Он непонятней и страшнейВсех мертвых и живых очей!Томит боярина тоска;Уж поздно. Под окном рекаШумит — и с бурей заодноГремучий дождь стучит в окно. Чернеет тень во всех углах —И — странно — Оршу обнял страх!Бывал он в битвах, хоть и стар,Против поляков и татар,Слыхал он грозный царский глас,Встречал и взор, в недобрый час:Ни разу дух его крутойНе ослабел перед бедой;Но тут, — он свистнул, и взошелЛюбимый раб его, Сокол.
И молвил Орша: «Скучно мне,Всё думы черные одне. Садись поближе на скамью,И речью грусть рассей мою…Пожалуй, сказку ты начниПро прежние златые дни,И я, припомнив старину,Под говор слов твоих засну». И на скамью присел СоколИ речь такую он завел:«Жил-был за тридевять земельВ тридцатом княжестве отсельВеликий и премудрый царь. Ни в наше времечко, ни встарьНикто не видывал пышнейЕго палат — и много днейВ весельи жизнь его текла,Покуда дочь не подросла. «Тот царь был слаб и хил и стар,А дочь непрочный ведь товар!Ее, как лучший свой алмаз,Он скрыл от молодецких глаз;И на его царевну дочьСмотрел лишь день да темна ночь,И целовать красотку могЛишь перелетный ветерок. «И царь тот раза три на днюХодил смотреть на дочь свою;Но вздумал вдруг он в темну ночьВзглянуть, как спит младая дочь. Свой ключ серебряный он взял,Сапожки шелковые снял,И вот приходит в башню ту,Где скрыл царевну-красоту!. . «Вошел — в светлице тишина;Дочь сладко спит, но не одна;Припав на грудь ее главойС ней царский конюх молодой. И прогневился царь тогда,И повелел он без судаИх вместе в бочку засмолитьИ в сине море укатить…»И быстро на устах раба,Как будто тайная борьбаВ то время совершалась в нем,Улыбка вспыхнула — потомОн очи на небо возвел,Вздохнул и смолк. «Ступай, Сокол! —Махнув дрожащею рукой,Сказал боярин, — в час инойРасскажешь сказку до концаПро оскорбленного отца!»И по морщинам старика,Как тени облака, слегкаПромчались тени черных дум,Встревоженный и быстрый умВблизи предвидел много бед. Он жил: он знал людей и свет,Он злом не мог быть удивлен;Добру ж давно не верил он,Не верил, только потому,Что верил некогда всему!И вспыхнул в нем остаток сил,Он с ложа мягкого вскочил,Соболью шубу на плечаНакинул он — в руке свеча,И вот дрожа идет скорейК светлице дочери своей. Ступени лестницы крутойПод тяжкою его стопойСкрыпят — и свечка раза дваИз рук не выпала едва. Он видит, няня в уголкеСидит на старом сундукеИ спит глубоко, и поройВо сне качает головой;На ней, предчувствием объят,На миг он удержал свой взглядИ мимо — но послыша стук,Старуха пробудилась вдруг,Перекрестилась, и потомОпять заснула крепким сном,И, занята своей мечтой,Вновь закачала головой. Стоит боярин у дверейСветлицы дочери своейИ чутким ухом он приникК замку — и думает старик:«Нет! непорочна дочь моя,А ты, Сокол, ты раб, змея,За дерзкий, хитрый свой намекПолучишь гибельный урок!»Но вдруг… о горе, о позор!Он слышит тихий разговор!. .

Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.