Читать онлайн «Неизвестная "Черная книга". Материалы к "Черной книге" под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга»

В. Гроссман, И. Эренбург

Черная книга

Рассказ инженера Ю. Фарбера

Я по профессии инженер-электрик. До войны я жил в Москве, работал в научно-исследовательском институте связи и заканчивал аспирантуру по специальности.

С первых дней войны я находился в рядах Красной Армии.

Осенью 1941 года я попал в окружение, и после блуждания по лесам и попытки выбраться к своим был захвачен немцами.

Один из немцев, посмотрев на меня, сказал:

"Этому в плену мучиться не придется – он еврей и сегодняшнего заката уже не увидит".

Я все понял, так как владею немецким языком, но не подал и виду.

Единственное, что я сделал – это уничтожил все бумаги и документы, имеющие ко мне отношение. В это время по дороге проходило большое количество пленных. Меня поставили в ряды. и повели по дороге под конвоем… По пути нас остановил эсэсовский патруль и, не объясняя причин, стали выводить из рядов отдельных пленных. Если у человека был длинный, горбатый нос, они его выводили, или расстегивали рубашку на груди, если на груди была растительность, то его тоже выводили, но меня они не тронули. Надо сказать, что когда я без очков, то у меня не очень такой бросающийся в глаза характерный вид и произношение у меня достаточно чистое русское…

Нас, большую группу пленных, повели на пригорок окруженный колючей проволокой. Мы лежали на площадке под открытым небом; по сторонам стояли пулеметы. Через три дня нас заперли в товарные вагоны и повезли; не давали ни еды, ни воды, не отворяли дверей- На шестые сутки нас привезли в Вильнюс. В вагонах осталось очень много трупов. Восемь тысяч пленных поместили в лагерь, в Ново-Вилейку, около Вильнюса. Люди жили в бывших конюшнях без окон и дверей, стены были в огромных щелях. Начиналась зима.

Пищевой рацион был таков – килограмм хлеба на 7 человек, но часто хлеба не давали.

Немцы привозили смерзшуюся глыбу картофеля с грязью, льдом, шелухой, соломой. Ее бросали в котел, разваривали до состояния крахмала; пленный получал пол-литра баланды.

Каждое утро из всех бараков вытаскивали мертвецов. К яме волокли трупы, их слегка присыпали хлорной известью, но не закапывали, ибо на другой день в эту же яму сбрасывали новую партию трупов. Бывали дни, когда число трупов превышало полтораста, нередко вместе с трупами в яму бросали и живых людей.

Немцы называли нас подонками человечества – "унтерменш". Однажды за какую-то ничтожную провинность немцы приказали двум пленным лечь животами в лужу, которая уже покрылась тонким льдом.

Их оставили на ночь, а они ведь лежали голые, и они замерзли.

У меня в памяти остались две даты – ночь с 5 на 6 декабря 1941 года и ночь с 6 на 7. У меня был товарищ, молодой парень, 20 лет, украинец – Павел Кирполянский. В нашем бараке было холодно и чтобы согреться, мы ложились на одну шинель, а сверху покрывались другой, и спали в обнимку. Мы были усеяны паразитами. Сыпной тиф косил людей. В эту ночь мы лежали обнявшись с Павлом. Внезапно я был разбужен, чувствую, что он порывается бежать. Я положил ему руку на лоб и сразу понял, в чем дело. Павел горел в жару, в бреду он меня не узнавал. Оставлять его без шинели нельзя было, я его обхватил и держал крепко в своих объятиях до утра-. Утром он умер, его поволокли в яму- Однако я не заболел тифом.