Читать онлайн «Воспоминания»

ВСТУПЛЕНИЕ

ПРОЙДЕННЫЙ ПУТЬ

Я родилась в 1890 году, и позади уже много прожитых лет. Самые ранние воспоминания о том, что меня окружало, столь отдалены, так несходны с миром интенсивного уличного движения и светящихся небоскребов за окнами, что напоминают скорее времена Средневековья.

Когда мысли возвращаются к моему далекому прошлому, я убеждаюсь, что календари — вещь условная, само по себе время ничего не значит, а события моего детства скорее похожи на волшебную сказку.

Рассказывали, что мое первое появление на публике происходило в золоченой карете, которую везли три пары белых коней. Карету сопровождали конные гусары в красных доломанах. Так я была доставлена в Зимний дворец для крещения. Меня нарекли Марией — как бабушку, супругу императора Александра II, и как мою тетю и крестную мать, супругу Александра III, в конце царствования которого я родилась.

Судьба, предназначившая мне столь необычное и величественное окружение, лишила меня вместе с тем нормального воспитания. Будучи ребенком, я не испытала радости жизни в настоящей семье, а оттого никогда не была способна понять значения и истинную ценность своего дома. За мной ухаживали, меня растили чужие люди, и даже если бы у меня были живы и мать, и отец, совместно ведущие свое хозяйство, это бы ничего не изменило: меня воспитывали в строгом соответствии со стандартами и правилами, которые существовали почти во всех дворах европейских монархов в конце девятнадцатого столетия.

Воспитанию как таковому придавалось мало значения: главным, по мнению моих наставников, было обучение началам православной веры и внушение норм нравственности. Все долгие, вяло текущие годы детства я провела — не столь фигурально, сколь буквально — в четырех стенах многочисленных дворцов. Меня преднамеренно держали в неведении относительно высокого положения, принадлежащего мне по рождению. В противовес тому великолепию и роскоши, которые меня окружали, со мной обращались достаточно просто.

Такая же простота требовалась от меня в отношениях с другими людьми, особенно низшими по положению. Меня учили кротости и скромности как христианским добродетелям, порядку, дисциплине и самообладанию как гражданским навыкам. От меня требовали смиренной покорности. Я была лишена всякой свободы действий, любое проявление воли или личной инициативы сразу же подавлялось. Это, несомненно, делалось для того, чтобы не допускать впредь чрезмерной независимости, которой в прошлом обладали члены царской семьи, что, как оказалось, таило много опасностей. Вместе с тем это отражало консервативные тенденции эпохи. Мне внушали понятия о долге, но никогда не говорили, каклучше выполнять обязанности, которые со временем окажутся на меня возложенными.

Об изъянах подобного воспитания и его пагубных последствиях, сказавшихся не только на мне, но и на других, облеченных высокой властью, еще не раз будет идти речь по ходу повествования. Мы в России могли бы использовать свое огромное влияние. Однако получилось так, что воспитание, которое нам давали, атрофировало наши наклонности, сужало кругозор. Я рано узнала пределы мне дозволенного и невыгоды своего положения, но пребывала в полном неведении относительно огромных возможностей, которые оно мне предоставляло, чтобы служить отечеству.