Читать онлайн «Серая слизь»
Автор Александр Гаррос, Алексей Евдокимов
Гаррос
Евдокимов
Серая Слизь
От авторов
Считаем своим долгом принести извинения всем своим добрым знакомым, которые опознают себя в персонажах, а то и вовсе встретят себя под собственными именами… Никого из вас мы не хотели обидеть. Мнение представителей прочих категорий населения, которые могут найти и узнать в этом тексте себя, нас искренне не заботит. Все слова, которые приписаны реально существующим общеизвестным людям, действительно были ими сказаны.
Выражаем также признательность всем, кто помогал нам в работе над романом, делясь информацией и отвечая на наши вопросы.
Рыбы были обработаны, но на следующий день одной рыбе стало совсем плохо: плавники просто распались, положение рыбы было вниз головой, и по всему телу расползлась серая слизь.
Часть первая
1
— Так, еще раз, для протокола. Вы были знакомы с Александрой Князевой?
— Да.
— Давно знакомы?
— Э-э… лет… шесть.
— Какие у вас были отношения?
— Э-э… приятельские, — черт, хрень какая-то… — Поверхностные…
У него странное лицо, у лейтенанта, — в нем есть легко уловимая, но очень трудноопределимая неправильность, слабая асимметрия, отчего лейтенант — как там его? прослушал, в растерянности будучи… — даже предельно серьезный, кажется тайком валяющим дурака.
По крайней мере, мне трудно отделаться от такого впечатления. Хотя, может, это просто нервное.— Когда вы видели Князеву в последний раз?
Да какие там отношения.
В первый раз мы встретились в универе, на первом курсе журфака, куда я зачем-то поступил после своего колледжа. Поступил в основном по инерции и отучился (так сказать) ровно один семестр — до первой сессии. За каковой семестр я так и не уяснил себе смысл факультета журналистики (в неведении, кстати, остаюсь и по сию пору).
К тому же журфак у нас в ЛУ, Латвияс университате, естественно, латышский: с языком-то у меня проблем нет и тогда не было, но и курс мой лабусы (как нелояльно именуют коренное население потомки оккупантов) составляли процентов на девяносто — а публика эта все ж таки специфическая, длительное пребывание в их среде я переношу неважно. И не в национальных предрассудках, упаси господи, с чьей-либо стороны дело — скорее, в той самой разнице менталитетов, что имеет-таки место, причем на полную катушку. Брат мой Андрюха, существо целеустремленное и где-то даже упертое, на сугубо латышском юрфаке того же ЛУ оттрубил аж пять лет — и все пять лет общался только и исключительно с парой-тройкой (из пары-тройки наличных) сокурсников-русских; “титульных” же с тех пор убежденно держит за отморозков, разделяя тем общее мнение “нетитульных”…
Так что с Санькой у нас возникло подобие национального взаимопонимания, естественного в чуждом окружении. Под маркой оного я не преминул цинично протащить ползучую эксплуатацию, какую насобачился насаждать по отношению к прилежным девицам. Я у нее сдувал конспекты — пока еще считал нужным предпринимать вообще хоть какие-то телодвижения, недолго…
