Annotation
Другие названия: Phantastes.
Перевод на русский: О. Лукманова.
Первый роман замечательного шотландского писателя, поэта Джорджа Макдональда, написанный в стиле мифопоэтики и рассказывающий о путешествии и приключениях молодого юноши в Волшебной стране.
Джордж Макдональд. Фантастес.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Джордж Макдональд. Фантастес.
ДЖОРДЖ МАКДОНАЛЬД
ФАНТАСТЕС
ВОЛШЕБНАЯ ПОВЕСТЬ ДЛЯ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН
Глава 1
Новалис.
Дух…
<…>
Колодец молчаливый и глубокий,
Ручей журчащий — и вечерний мрак
Сгустивший тени, обретая речь,
С ним вёл беседу так,
Как будто в мире
Их было только двое.
Однажды утром я проснулся и какое–то время не мог понять, где я и что со мной происходит; так бывает почти всегда, когда только–только пробуждаешься. Я лежал у себя в комнате и смотрел в окно, выходящее на восток. Еле заметная полоса нежнейшего розового цвета рассекла облако, едва поднявшееся над низким бугром горизонта, предвещая скорое появление солнца. Мои мысли, бесследно растаявшие в безднах сна, не потревоженного ни одним сновидением, снова начали обретать прежнюю форму, и я тут же вспомнил странные события, произошедшие накануне.
Вчера мне исполнился двадцать один год. Помимо обычных церемоний по случаю вступления в законные права наследника, мне вручили ключи к старинному секретеру, где отец хранил свои личные бумаги. Как только я остался один, я тут же приказал принести свечи в тот кабинет, где стоял секретер — впервые за долгие годы, ведь после смерти отца туда никто не заходил. Но, должно быть, тьма слишком долго жила в этой комнате и не желала покоряться сразу. Цепко, как летучая мышь, она прилепилась к стенам, выкрасив их в чёрный цвет, и свечи едва–едва освещали унылые гобелены, отбрасывая еще более глубокие тени на их резные карнизы. Дальние углы отцовского кабинета кутались в таинственную мглу, и самые непроницаемые её складки собрались возле тёмного дубового секретера.
Я подошёл к нему со странным чувством благоговения и любопытства. А вдруг, как какому–нибудь исследователю земных недр, мне предстоит обнажить неведомые доселе пласты человеческого существования и обнаружить в них окаменелые останки со следами былых слёз и страстей? Я ничего не знал о жизни своего отца; так может быть, именно сейчас мне и предстоит узнать, как ткал он свою часть жизненного полотна, что думал о мире, и каким сделал его мир? А может, мне предстояло найти лишь записи о деньгах и земельных угодьях: о том, как они были приобретены и как остались в нашем владении, проделав долгий и тревожный путь из чьих–то чужих рук ко мне, почти ничего не ведающему об их истории?