Ганин Алексей Алексеевич
Стихотворения
Алексей Ганин
Стихотворения
Певучий берег
Буйным вихрем к забытому дому
я на Буре-коне прискакал.
И опять на родимой соломе
под божницей резной задремал.
И открылось глазам зачерствелым
в полусвете меж явью и сном:
Конь мой огненный сумраком белым,
белым вечером встал за окном.
А с божницы синее поречья
глянул светлый и ласковый Бог,
И с мудреной безгласною речью
улеглась тишина на порог.
Золотым херувимом в лампаде
засиял золотой огонек;
О какой-то небесной награде
прошептался с избой ветерок.
И с полатей любимого Деда,
с бородой, как снег и пурга,
Свел дорогой по зорнему следу
сенокосить на божьи луга.
Взоржал конь многострунным молчаньем,
чуя корм неотцветших лугов,
И откликнулось мудро речами
на приступках златых облаков.
Вышла бабка из красна чулана,
встала в небе сребристой луной,
Чтоб на избу, на внука-Буяна
заглянуть в вырезное окно.
Поглядела, поникнула долу --
в злых годинах я стал уж не тот,
И прикрылася тучкой-подолом,
и рассыпала звезд решето.
И грустила, не злом ли я спутал
золотистых кудрей моих лен,
Не на слабых ли буйную удаль
разносил огнехрапый мой конь.
Только утром, под солнечным стогом
слышал я между явью и сном,
Ей рассказывал Дед босоногий
о слепом лихолетьи земном.
Утро
Мое жилище, Землю грешную,
печальный и убогий край,
любовью светлой и нездешнею
я полюбил, как прежний рай.
Одел поля пшеничным золотом,
пчелиным медом напоил,
и все преграды лунным молотом
рассыпал в звончатую пыль.
На всех путях, на веки черные,
где в медных вихрях шла Гроза,
затеплил свечи чудотворные,
поставил зори-образа.
Мой лук-- заутреннюю радугу --
я натянул и луч-стрелу
вонзил глухому зверю в пазуху,
точившему на поле мглу.
И растворилось небо синее.
И от лощин, из-за бугров,
пошли толпами старцы сивые
на горний звон колоколов.
Орлица-мысль, игривей зяблика,
за море в глуби уплыла
и Солнце -- золотое яблоко --
в горящем клюве принесла.
Лесные купели
Где в лесные купели-затоны
расплеснулась лесная река,
Четки, вещи кукушкины звоны,
колокольняя ель высока.
Гребень Солнышка выпал на травы,
нижет жемчуг под елями тень,
Заплелись тростники и купавы
в золоченый, зеленый плетень.
Никнут в неге кудрявые лозы,
черным струям дарят поцелуй.
Резвый пляс бирюзовки-стрекозы
завели над прохладою струй.
Сонно грезят лопух и кувшинка,
синий зной ароматен и пьян,
А в лучистых изломах песчинки
будто горсть золотистых семян.
По кустам и заросшим завалам
птичьи песни прядет тишина,
И зарею шиповники ало
расцветают, как встарь купина.
Звонко булькают скрытницы-рыбки,
убегая к корнистому дну,
И плывут водяные улыбки
гибким кругом лучистому дню.
Веще льются кукушкины звоны,
дремлет Солнце, припав в тростники,
На лесные купели-затоны
кто-то сыплет с небес васильки.