Джакомо Казанова
История моего бегства из венецианской тюрьмы, именуемой Пьомби
Vir fugiens denuo pugnavit.
Бежать, чтобы вновь сражаться.
Вы должны пожелать мне самого хорошего, дорогой читатель, ибо, не имея иного интереса, кроме желания развлечь вас и, конечно же, вам понравиться, я представляю на ваш суд мою исповедь. Если записки такого рода нельзя назвать подлинной исповедью, тогда их нужно выбросить в окно, ибо сочинения автора, пишущего на продажу, недостойны внимания читателя. Я чувствую в своей душе раскаяние и смирение, именно это и требуется, чтобы исповедь моя была без утайки; но не надейтесь, что я достоин буду презрения: чистосердечная исповедь может навлечь презрение лишь на того, кто действительно его достоин, а таковой будет просто безумцем, если начнет исповедоваться публично, ибо любой здравомыслящий человек должен стараться завоевать уважение.
Поэтому у меня нет сомнений в том, что вы не станете меня презирать. Если я совершал ошибки, то только из сердечных заблуждений или же уступив тирании изворотливого разума, победить которую могут лишь годы; одно это способно вызвать у меня краску стыда: благородные чувства, внушенные мне моими учителями жизни, всегда служили для меня предметом поклонения, хотя и не всегда оставались неуязвимы для клеветников. Это самая большая из всех моих заслуг.