Он сел в кресло, пригубил виски. Издалека он выглядел на шестьдесят, пока не начинал двигаться. В досье указывалось, что ему сорок три. Вблизи, если не принимать во внимание седину, он не тянул больше чем на тридцать два — тридцать три, несмотря на широкий рот и кривой нос. Я решил, что все дело в глазах. О детских взглядах написано много чуши, но Шартелль смотрел на мир серыми глазами десятилетнего подростка, которому только что сказали, что он должен положить в банк десятидолларовую купюру, найденную им под скамейкой в парке. И хотя он знает, что другой ему не найти, он уже твердо уяснил, что больше никому и никогда не скажет о такой же находке.
— А какова ваша роль в шараде Даффи, мистер Апшоу?
— Я — один из ведущих специалистов.
— По какой части?
— Служба информации.
— Обитаете в Лондоне?
— Да.
— Стоя под душем, я думал о вашей фамилии. Вы написали серию статей о Венгрии, — он назвал газету, в которой я когда-то работал.
— Вы правы. Но это было давно.
— А теперь вы строчите для Поросенка Даффи?
— Это точно.
— Как вы меня нашли?
— Связался с национальным комитетом демократической партии в Вашингтоне. Они подсказали, где вы можете быть. Но я никак не поспевал за вами. Мне дано указание поговорить с вами лично, никаких телефонных звонков.
Шартелль поднялся и перешел к окну, из которого открывался вид на ночной Денвер.
— Так что предлагает мне Поросенок?
— Первым делом он велел назвать сумму вознаграждения.
— Естественно.
— Тридцать тысяч.
— О?
— Фунтов, не долларов.
— Я повторяю "о" с чуть большим интересом.
— Не могу винить вас за это.
— Кампания?
— Да.
Шартелль повернулся ко мне.
— Где?
— Африка.
Он улыбнулся, затем улыбка перешла в веселый смех.
— Будь я проклят, — он поперхнулся, засмеялся вновь. — Будь я проклят. Только у этого ирландского сукиного сына могло хватить наглости обратиться ко мне.
— Этого у него предостаточно.
— Да, мистер Апшоу, нахалов на свете много, но едва ли кто сравнится с Падрейком Даффи.
— Он отзывается о вас хорошо, — вступился я за своего работодателя.
Шартелль подтащил стул поближе к моему, наклонился, хлопнул меня по колену.
— Так и должно быть, мистер Апшоу! Так и только так. Вы ничего не знаете обо мне и Поросенке Даффи, а история эта слишком длинная, чтобы пересказывать ее прямо сейчас, но он просто обязан говорить обо мне только хорошее.
— Он упомянул, что вы раз или два работали вместе.
— Он рассказывал о нашей последней встрече?
— Нет.
— Полагаю, об этом знает не так уж много людей, но после того как все закончилось, я предупредил, что сотру его в порошок, если он произнесет мое имя рядом со своим, — Шартелль вновь хлопнул меня по колену. — Так и сказал, как и должен был сказать один южный джентльмен другому.
— Даффи — из Чикаго.
— Появляясь в Новом Орлеане, он становится другим человеком. В Новом Орлеане он уверяет всех, что родился в Брю Бридж. А вы сами откуда, Апшоу?
— Из Фарго. Северная Дакота.
— Ну, окажись Поросенок в Фарго, он представлялся бы уроженцем Мэндена. Или Вэлли Сити.
— Вы знаете Северную Дакоту?
Расскажите нам о ваших литературных предпочтениях – выберите интересные вам жанры и поджанры
Мы собрали для вас персональную книжную подборку на основе ваших предпочтений.