Эмиль Вениаминович Брагинский
Учитель пения
Учителем пения называется человек, который ведет в школе уроки пения и получает зарплату, соответствующую важности предмета…
Дети вышагивали по улице, счастливые и гордые, и, задирая головы, поглядывали на Ефрема Николаевича. Длинный-предлинный Ефрем Николаевич возвышался над мальчишеской толпой, которая шумела как бы несколькими этажами ниже. Ефрем Николаевич нес что-то непонятное, завернутое в тряпку. Время от времени он смотрел на предмет, который держал, и на лице появлялась озорная улыбка. Потом улыбка исчезала и вновь уступала место виновато-растерянному выражению. Дело в том, что Ефрем Николаевич Соломатин торопился домой и точно знал, как его дома встретят.
Вся ватага ввалилась в просторный зеленый двор. Здесь Соломатин свернул в подъезд, а мальчишки остались ждать во дворе и сразу стали озабоченными.
Вскоре Соломатин уже стоял на пороге так называемой большой комнаты, в которой жена гладила белье, а младшая дочь, Тамара, недавно окончившая среднюю школу, разговаривала по телефону. В глубине маленькой комнаты старший сын, Дима, чертил на доске, откидывавшейся от стены. Квартира и так была тесной, но казалась еще меньше оттого, что в большую комнату был втиснут рояль.
– Вот, я принес! – робким голосом произнес Ефрем Николаевич.
– Что ты принес? – спросила жена, Клавдия Петровна, еще ничего не подозревая.
– Как бы это тебе сказать… – мялся Соломатин. – В общем, ты можешь взглянуть…
– Вова! – шепнула в трубку Тамара. – Позвони мне позже, тут папа что-то принес.
Клавдия Петровна поставила утюг на подставку. Из маленькой комнаты выглянул Дима.
– Только не сердись! – Ефрем Николаевич развернул скомканную тряпку, внутри которой… спал щенок.
– Что это такое? – Клавдия Петровна даже села и спросила тихо-тихо, потому что была потрясена.
– Разве ты не видишь? – переспросил муж. – Это собака!
– Колоссально! – высказался Дима и скрылся в маленькой комнате.
– Какая прелесть! – воскликнула Тамара. – Где ты ее достал?
– Мне хор подарил.
– Какая это порода?
– Хорошая, плохую я бы не взял.
– Зачем нам собака? – заговорила жена, и лицо Ефрема Николаевича приняло мученическое выражение. – Здесь и так повернуться негде. За собакой нужно ухаживать. Ее нужно водить гулять, ее нужно мыть, ее нужно кормить. Ведь неизвестно, какая вырастет собака – большая или маленькая…
– Это как получится… – неопределенно сказал Ефрем Николаевич.
– Если большая собака – ей нужно специально готовить. Кто будет этим заниматься? Ты знаешь, сколько это стоит?
– Не знаю… – ответил затюканный муж.
– Одним словом, – подытожила жена, – пойди и отнеси собаку туда, где ты ее взял!
– Клавдия Петровна! – Ефрем Николаевич даже выпрямился. – Эту собаку я не верну! Я давно мечтал иметь собаку, и я ее завел!
– Все равно, – пригрозила Клавдия Петровна, – когда ты уйдешь на работу, я ее выкину!
– Клава! – выкрикнул муж. – Ты не можешь выбросить живое существо! Это живая собака, Клава…
Клавдия Петровна взялась за утюг.
– Не хватало, – сказала она с явной издевкой, – чтобы ты приволок в дом дохлую собаку!. .