Натали Трелковски
Коробка
© Трелковски Н. , текст, 2016
© Геликон Плюс, макет, 2016
* * * посвящается седе
Childhood is like a knife stuck in the throat that cannot be easily removed.
/Wajdi Mouawad. Incendies/ жанна
* * * с тех пор как не стало мамы – никто не распутывал мои иероглифы на постели. она подходила к моей кроватке на которой я – еще шестилетний лежал в немыслимых позах – нежно подкладывала руку под мою вспотевшую от кошмаров спину и осторожно выпрямляла. иногда я делал это специально – ложился скрюченным – ждал что она коснется меня потому что кроме этого касания у меня не было ничего. я любил свою мать животно. я до сих пор помню ее запах.
комиксы про китайского рыбака
желтые пластмассовые очки
маленький фонарик зеленый аквариумный сачок
книга о первобытных людях – ее подарки.
я берег их двадцать с лишним лет. но сейчас они парализуют меня.
будто эти вещи оставила мне чужая никогда не любившая меня женщина.
* * * трудно трудно жить в сердце этого фильмагде лука не дожил до пасхигде его маленький свитер?мы его потеряли?мы забыли его в машине?мы его никогда не вязали. две полоски оставшиеся позади. она везет меня – свой плод любви – в санях. она еще так молода. я не хочу обременять ее собой. я хочу отпустить ее. сказать: «иди. люби мужчин. спи до полудня. ешь виноград. мама. единственная женщинасогласившаяся на меня». * * * небольшая дамская квартирка. все в ней было розового цвета. огромное зеркало над комодом облепленное множествомоткрыток –чем-то напоминало зеркало в гримерной кабаре. не знаю кем работал ее любовник но он постоянно носилс собой пистолети когда приходил – бросал его с грохотом на письменный стол. он покупал одинаковые игрушки ее мальчику и своемуродному сыну. одинаковые духи ей и своей жене. этот любовник ел только жареную курицуи что-то говорил говорил размахивая жирными пальцами. даже за столом и в присутствии ее семилетнего сынаон обсуждал какие позы они испробовали а какие нет. и когда мальчику становилось гадко и стыдно –он уходил в комнату слушать музыку. особенно ему нравилась песня «самба белого мотылька». иногда этот маленький мужчина бесконечно плакали лицо его становилось припухшим и ужасно симпатичным.
а мне было восемь. я даже не могла завязывать шнурки. я ничего не могла. * * * странный и самый последний. я не рассказывала о нем даже в милиции на допросе. не знаю откуда появился. не знаю куда исчез. у него не было указательного пальца на руке. он был умен. начитан. пил много кофеи непременно запивал его холодной водой. он был добр ко мне. давал мне деньги. хрустящие купюры. тысячные купюры. и говорил: «послушай купи нам по баночкесладкой маринованной кукурузы а сдачу можешь оставить себе…»и я шла. и я шла. шла. шла. шла. вся наша кухня была заставленаэтими баночками от кукурузы. мы постоянно ели кукурузу:на завтрак. на обед. на ужин. он спал на ходу. кричал во сне. каждый вечер он запирался на кухне. говорил что колет лекарство. что у него болит печень. вмазанный он сидел возле меня на диванемы смотрели дурацкие передачи. и разгадывали кроссворды. мы могли думать над одним не отгаданным словом по часу. и когда его голова совсем съезжала набокя расталкивала его и говорила:«вот здесь по горизонтали: слово “жизнь”».
