Читать онлайн «Альманах научной фантастики. Выпуск 5»
Автор Клиффорд Саймак
НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 5 (1966)
Михаил Емцев,Еремей Парнов. ЧЕРНЫЙ ЯЩИК ЦЕРЕРЫ
1
В открытых дождю и ветру кустах замер голодный затравленный зверь. Когда-то у него было имя. Крупные политические статьи он подписывал полностью: Август Карстнер, корреспонденции и фельетоны - А. Карстнер, короткие заметки - просто А. К. Теперь же он откликался только на номер. Мир сузился до линии горизонта. Существовало только то, что можно было слышать, осязать, видеть… Он осторожно раздвинул упругие елочки и медленно приподнял голову. Шоссе блестело, как матовое серебро. Прибитая ночным дождем трава пахла осенью. За автострадой лежала болотистая низина, тонувшая в насыщенном водяной пылью тумане. Он поежился при одной только мысли, что ему еще предстоит идти по этой низине, догоняя съеденный туманом горизонт. Ботинки его были разбиты вконец, мышиные брюки с желтым лагерным кантом промокли и отяжелели от налипшей глины. Нервное напряжение постепенно спадало. Карстнер почувствовал усталость и боль в ногах. Ему захотелось опять прижаться щекой к мокрой жухлой траве, бессильно распластать руки и никуда не стремиться. Но еще больше хотелось есть. Он подумал, что через какой-нибудь час в лагере начнут раздавать горячий кофе и липкий тяжелый хлеб, и ощутил даже некоторое сожаление. Но острая спазма в желудке и судорога в гортани отвлекли его от мыслей о лагере. Он закрыл глаза и с усилием проглотил скупую слюну. Стало легче. Туман постепенно таял. Но, делаясь менее осязаемым, он приобретал запах, щекочущий морозный запах разведенного в воде крахмала. Карстнер закашлялся. Уткнувшись в рукав мокрого, пахнущего псиной ватника, он заглушил сотрясавший его кашель и вытер тыльной стороной ладони слезящиеся глаза. До темноты оставалось часов девять, и Карстнер не знал, сумеет ли он дождаться ночи. Дотянувшись зубами до ветки, он откусил хвоинку и с наслаждением ощутил ее пронзительный вкус. Рот сейчас же наполнился жадной горячей слюной. Карстнер проглотил ее и откусил еще одну жесткую колючую иглу. Он уже давно научился не замечать хода времени. Время обладает способностью тянуться, как вязкая смола, и утекать быстрыми струйками воды. Все зависит только от себя. Карстнер закрыл глаза, и время стало обтекать его.
Команду, в которой был Карстнер, повезли на ночные работы. Прорывая завесу дождя, фары гнали перед машиной пузырящуюся ноздреватую воду. Скользившие в небе лучи прожекторов освещали серебристые колбасы аэростатов. Призрачные световые блики пробегали по мокрым лицам, маслянисто блестели на толстых прутьях клетки и гасли в стремительно падающих каплях дождя. Машина остановилась перед шлагбаумом. Одноколейка тонула в черном невидимом лесу. Хлопнула дверца. Кто-то грузно прыгнул на мокрую землю. Еще раз хлопнула дверца. Эсэсовцы перекинулись несколькими фразами, и стало тихо. Вспыхнул фонарик, световой круг, ослепляя, пробежал по лицам. Лязгнули цепи, и задний борт отвалился. Звякнул ключ, со скрежетом поползла задвижка. Эсэсовец открыл клетку. Люди замерли. - Живо! В колонну по четыре! Живо! Они прыгали на скользкую упругую землю, ничего не видя, прямо на слепящий свет. - Смирно! Орднунгдинст2 проверил людей и выровнял шеренги. Карстнер уловил запах сигаретного дыма. Ноздри его затрепетали. Красный огонек дрогнул и, рванувшись в темноту, описал параболу. Карстнер механически отметил место, куда упал окурок. Но поднять его не смог. Команда побрела вдоль одноколейки. - Живей!. . Они пошли быстрее, но стали чаще спотыкаться. Когда кто-нибудь падал, все останавливались, и орднунгдинст пускал в ход дубинку. Шли минут сорок. Невдалеке мигнул огонек, три раза мигнул и погас. Эсэсовец приказал остановиться и пошел вперед. Через некоторое время он вернулся и велел идти дальше. Карстнер смотрел себе под ноги, но ничего не видел. Он боялся поднять голову - ему почему-то казалось, что он тогда неминуемо споткнется и упадет. Когда команда остановилась, он огляделся. На деревьях висели светильники. Лампочки тускло освещали большую поляну и медленный дождь над ней. Мокрым блеском отливали буксы четырех товарных вагонов. От светильников тянулись провода в резиновой изоляции. Точно лианы, опутывали они сосновые стволы и пропадали где-то в черноте невидимого леса. Очевидно, там находилась передвижная электростанция. Одноколейка обрывалась прямо на поляне. Отцепленные вагоны стояли почти у самого конца полотна. Несколько поодаль пыхтела автомотриса, возле которой покуривали двое эсэсовцев в блестящих резиновых плащах. Шелест дождя гасил звуки. Веки сделались тяжелыми, хотелось спать. Карстнер вместе с пятью другими хефтлинками должен был разгрузить вагон. Второй слева. Где-то забухали зенитки. Завыла сирена.
В небе скрестились чахлые ходули прожекторов. - Стой! Назад! - заорал эсэсовец. Команда вновь выстроилась в шеренги по четыре. Эсэсовец велел всем лечь лицом вниз. - Если хоть одна сволочь шевельнется, перестреляем всех без предупреждения, - услышал Карстнер тихий голос. Холодные капли неторопливо долбили затылок. Когда промокла вся спина, Карстнер перестал чувствовать отдельные капли. Над ним гудели самолеты. Разрывы зенитных снарядов больно отдавались в барабанных перепонках. Тарахтели крупнокалиберные пулеметы. Земля пахла прелой хвоей. Потом послышался свист. Нарастающий и неотвратимый. Казалось, он отзывается в спинном мозгу. Карстнер опять различил холодные удары отдельных капель. И вдруг стало светло. Он сразу увидел рыжие травинки, сосновые иглы, полусгнившую черную шишку. Что-то рвануло. Уши забило нестерпимой болью. Карстнер раскрыл рот. Трава сделалась малиново-красной. Яркий свет сменился дымной тенью, и вновь полыхнул свет. В ветвях зашелестели осколки. По земле застучали гравий и щепки. Карстнер услышал автоматную очередь, и снова послышался нарастающий свист. Его мягко приподняло с земли и куда-то швырнуло. Он больно ударился головой и покатился неведомо куда сквозь хлещущие по лицу мокрые голые ветки. Когда он поднял голову, вокруг было темно и тихо. Тишина стояла такая, что хотелось кричать и биться головой о землю. Горло щипал едкий железный запах. Карстнер открыл рот и попытался откашляться. В ушах что-то щелкнуло, точно вылетели пробки. Дождь все еще тускло шуршал в опавшей листве. До него долетел тихий стон. Он прислушался: где-то рядом. - Кто это? - спросил Карстнер. - Хефтлинк номер 17 905… Я, кажется, ранен… Не могу встать. - Где вы? Это я, Карстнер. Август Карстнер из восьмого блока. Где вы? - Карстнер? Кажется, я кончаюсь… Карстнер… ползи ко мне. Полыхало далекое зарево. В малиновом сумраке Карстнер увидел лежащего метрах в десяти человека. - Что с вами? - спросил Карстнер. - Ничего не вижу… И нога… Сильно болит. Посмотри, что с ногой. - Очень темно. Я сам почти ничего не вижу. - Тогда не так плохо. А я решил, что ослеп… Перевяжи мне ногу. Может, смогу встать. Карстнер нащупал грудь раненого и осторожно повел рукой к его ногам. - Больно? - Другая нога… Карстнер передвинул руку. Раненый застонал мучительно и глухо. Карстнер скользнул ладонью к колену. Рука неожиданно попала на землю, во что-то скользкое и липкое. - Ну?. . Что? - спросил раненый, корчась от боли. - Пощупай ступню… Кажется, у меня раздроблена ступня. - У тебя нет ступни, - глухо ответил Карстнер и облизал потрескавшиеся губы, - и ноги нет. - Так, - отозвался раненый. - Я перевяжу тебя. Сейчас! Я быстро… - Не надо! Так будет скорее… Ты политический? - Да. - Коммунист? - Нет. Социал-демократ. - За что? - Саботаж. - Срок. - Бессрочно. - Так… Раненый дышал тяжело и влажно, с присвистом. - Что думаешь делать, Карстнер? - Не знаю… - Тебя все равно расстреляют. За попытку к бегству… если найдут, конечно. - Да. - Кем ты был? - Журналистом. - Опыт подпольной работы есть? - Очень небольшой. Меня скоро взяли. - Так… Распори подкладку… Вот здесь… Нашел? - Да! - Спрячь. Кроки и компас… Иди все время на север, пока не попадешь к автостраде на Гамбург. Тогда кроки… Хутор Маллендорф. Там помогут. Не забудь передать привет от Янека. Понял? - Да. - Вот и хорошо… - А как же вы?. . Я… - Со мной все кончено. Я действительно не вижу… Не забудь про Янека. Пароль. Понял?
