Кристофер Джон
МОЛОДОЕ ВИНО
По парку коричневым, красным и золотым снегом летела листва. Эллен шла, по привычке слегка загребая листья ногами. Был конец октября. Они брели меж стволов прямо в туманный закат.
Она начала первой, чтобы прервать затянувшуюся паузу:
— Больше всего люблю это время года.
Он бросил на нее настороженный взгляд. Она шла чуть наклонясь вперед, очень серьезная; он знал, о чем она думала.
— Этим ты меня не возьмешь, — сказал он. — Я знаю, чего лишаюсь, и на какой долгий срок, тоже знаю.
— Восемь лет, — шепнула она и вздрогнула. — Восемь лет без смены времен года, без рассветов и закатов. Восемь лет искусственного воздуха, искусственной пищи и заключения в металлической трубе длиной в пятьдесят ярдов.
— Пятьдесят пять.
Она сердито отозвалась:
— Пускай пятьдесят пять. — Они достигли вершины подъема. Она остановилась и глубоко вздохнула. Его ноздри вдыхали запахи осени и на какое-то мгновение воображение победило — а вдруг действительно цена слишком высока?
Эллен сказала:
— И все это-за нечто неощутимое, за ничто?
Ее слова вернули ему силу.
— Нет, ты не права. Одно безусловно стоит другого.
Тихо, но достаточно громко для того, чтобы быть услышанной, она уронила:
— Даже стоит того, чтобы потерять меня?
Они стояли рядом и он обнял ее. Он сказал:
— Ты отличный биолог. Я мог взять тебя с собой. И сейчас еще могу. Все зависит от тебя.
— Думаю, я трусиха, Хол. Не выдержу. Дело не в опасностях, а в долгих годах ожидания, в однообразии. Не вынесу. Вспомни, я же родилась в лесах. Этот год жизни в Нью-Йорке почти убил меня, а ведь тут можно даже встретить траву и деревья.
Но есть и другая причина. Я не хочу столько лет ждать появления ребенка.Он отпустил ее.
— Ну вот, — сказал он, — оба мы упрямцы. — Засмеялся и продолжил:-Передай от меня привет своей праправнучке. Может, я на ней женюсь.
Она покачала головой. В сгущаемся сумраке выражение ее лица было неразличимо.
— Фактор времени, — сказала она. — Это точно? Я не знаю математики, но мне это кажется фантастикой.
— Я мог бы изложить тебе теоретические основы, но это будет тратой времени, которого у нас и без того мало. Но дело это вполне реальное. Применительно к нашему путешествию отношение примерно двенадцать к одному. Для нас — восемь лет, для мира, который мы оставим-столетие. Мы вернемся в конце апреля 2129 года. Сейчас это наиболее вероятный вариант расчета.
— И все, кого вы знаете сейчас, тогда будут мертвы…
Его легкомысленный ответ совершенно не отражал истинных чувств:
— Будут другие. Например, твоя праправнучка. Мы с ней назовем нашу дочку Эллен.
— Для вас в 2129 году жен не будет. — Она сказала это глухо, без выражения. Он посмотрел на нее с любопытством.
— Ты в этом уверена, да? А почему?
— Потому, что это будет совсем другой мир. Вполне возможно, что, вы действительно вернетесь со славой отважных звездопроходцев. Возможно, потомки дадут вам медали и награды. Но жизней своих они с вами не разделят. Даже если и захотят, то все равно не смогут. Для телепатов нетелепаты будут чем-то вроде зверей из зоосада.