Читать онлайн «Трагедия на улице Парадиз»

– Жаль, со времен Раффера никто не занимается палеопатологией, – услышал я сзади себя сказанные по-французски слова.

Я повернулся и увидел малопривлекательного субъекта – не то гида, не то полунищего, – здесь, в Гизе, возле пирамид и тех и других было немало. Но фраза была непонятной, и я спросил:

– А что такое палеопатология и кто такой Раффер?

– Палеопатология, это наука о заболеваниях древних, а Раффер – создатель этой науки. Но она берет начало значительно раньше, с того времени, когда ею предложил заниматься профессор анатомии в Каире Аллан Смит.

Я засмеялся:

– Каких только наук люди не придумали…

– Да. Палеопатология должна была бы объяснить многое.

– Что именно? – спросил я.

– Например, почему до сих пор врачам не удается справиться с раковыми заболеваниями.

Этого, признаться, я меньше всего ожидал. «Интересный прием, – подумал я, рассматривая незнакомца.  – Во всяком случае это не банально».

Он был высокого роста, с тонкими чертами лица, с блестевшими черными волосами. Они лежали монолитной глыбой на узкой, вытянутой вверх голове. Нос с горбинкой придавал его сплющенному с обеих сторон лицу сходство с какой-то птицей.

– Так почему же, по-вашему, никто не занимается палеопатологией? – спросил я.

– Сложная наука. Обнаружить на мумиях признаки заболевания, знаете, не так-то легко. Это может сделать только очень крупный специалист. Он должен быть одновременно и хорошим анатомом, и онкологом, и биологом, и палеонтологом. Вообще, такими делами может заниматься только очень эрудированный человек.

– И все же я не вижу связи между проблемой рака и этой вашей странной наукой.

Француз улыбнулся (я решил, что он француз, потому что он хорошо говорил по-французски, и мои попытки перейти на арабский язык ни к чему не привели).

– Это длинная история.

– Все правильно, – подумал я.  – Дело в пиастрах. И тем не менее это забавно.

Я посмотрел на часы. Было восемь по местному времени. Скоро должны были наступить короткие египетские сумерки и затем черная, как сажа, ночь. Впрочем, до отеля «Мен-Хауз» было не более сотни метров, и поэтому я решился:

– Хорошо, вот вам десять пиастров. Расскажите.

– Пройдемте вон туда, к западной стороне пирамиды. Там будет светло еще около часа. Я думаю, нам этого хватит.

Пока мы шли, он вдруг спросил:

– Вы когда-нибудь были в Париже?

– Нет, не был, – ответил я.

Француз глубоко вздохнул:

– Сейчас там хозяйничают фашисты. Это они убили профессора Дешлена и Ирэн…

Я задумался. Шла война, и вся Европа стонала от немецкой оккупации. Сотни тысяч людей бежали с насиженных мест на чужбину, спасаясь от хищной свастики. Может быть, действительно, и этот человек покинул свой далекий город и, чтобы не умереть с голоду, бродил здесь, вокруг раскаленных древних камней и рассказывал за деньги свои причудливые истории. Может быть, эти истории сплошной вымысел, а может быть…

– Сядем здесь, – сказал незнакомец.

– Хорошо, – согласился я и приготовился слушать.